— Наддай! Наддай! — Пашка как безумный прыгал у штурвала, пока тот не отломился. — Не обстреляем, так хоть подзорвем!
Неожиданно со стороны «Гончей» донесся ужасающий треск, словно корабль вдруг раскололся пополам. Фок-мачта, надломленная штормами, не выдержала погони и рухнула на палубу. «Гончая» медленно заваливалась на бок, но вскоре ванты оборвались и корабль выпрямился.
— Ура! Наша победила! — Пашка суматошно запрыгал по палубе, размахивая кастрюлей. «Арнольд» остановился. — Дим! Торпеду! Скорее!
Он подтащил гроб к борту и столкнул его в воду.
Я обещал сделать для ребят все возможное. Бросившись к Паше, я помог навести брандер на цель и, мысленно прося у него прошения, согнул незаметно один из рулей.
Адмирал дон Дурильо поджег фитиль и запустил электромотор. Брандер устремился к бригантине и вскоре исчез из вида.
— Свершилось! — Пашка важно прошествовал к орудийной башне, взобрался на нее и принял горделивую позу. — Теперь я самый могучий пират Индийского океана!
Прошло несколько минут. Паша обеспокоенно обшаривал взглядом водную поверхность.
— Гм! Чего это он не взрывается?
Будучи натурой импульсивной, Пашка привык сперва делать, а потом думать, и зачастую добивался впечатляющих результатов. Возможно, он сейчас сожалел о содеянном, тем паче что торпеда куда-то пропала. Я тоже встревоженно огляделся и похолодел: белый бурун стремительно приближался к «Арнольду» с правого борта.
Силы небесные!
Сгибая рулевую пластину, я хотел всего лишь отвести мину в сторону, но уж никак не направить ее на нас!
Брандер описал круг!
Я метнулся в рубку и, запустив стартер, стал лихорадочно отжимать сцепление. Разрядившиеся аккумуляторы почти не давали энергии — стартер бессильно шелестел где-то в глубине корабля.
— Эй, Дим, что стряслось? — окликнул меня Паша. — На тебе лица нет.
Гроб с разгону глухо стукнулся о борт «Арнольда» и стал тыкаться в него носом, словно китенок в брюхо матери, бессильно буравя воду винтом.
— Т-там… — только и смог сказать я, указывая на него.
— А? — Пашка подбежал к борту и, перегнувшись, вытаращился на брандер. Бегущий по шнуру огонек нырнул в запальное отверстие. Пашка гулко втянул воздух и отшатнулся.
— Спасайся кто может! — вскричал он. — Сейчас это, как его… Полыхнувший взрыв не дал ему договорить, и мощный удар швырнул меня в темноту.
КОНЕЦ ЧЕТВЕРТОЙ ЧАСТИ
Часть пятая
ПРИВИВКА ПРОТИВ ПРИКЛЮЧЕНИЙ
Глава 1
Это я. Виктор.
Сейчас, сидя в Димкиной каюте, я не знаю, с чего начать. Передо мной стоит пишущая машинка — старый «Континенталь», который Димка сам перепаял на русский шрифт. В столе — пухлая кипа бумажных листов. Оказывается, мой друг записывал все, что с нами происходило… Я не знал. Мог бы догадаться, конечно, но не догадался.
Я не знаю, почему взорвался треклятый «Арнольд», да это теперь уже и неважно. Наверняка наши друзья погибли, и мне кажется, что я перед ними в долгу. Мне кажется, я должен закончить эти записи.
Если смогу.
Итак, «Арнольд» взорвался.
Дрожащими руками теребя мохнатую треуголку, Игорь растерянно оглядывал качающиеся на волнах обломки. Самый крупный из них был размером со шляпу — «Арнольда» разнесло в щепки. Я плакал, не скрывая слез. Коля нервно теребил полу тулупа и время от времени судорожно глотал застрявший в горле ком. Олег молчал, крепко сжав кулаки.
— Какой ужас… — Командор промокнул платком слезящиеся глаза. — Видит бог, я не хотел этого! Ну зачем, зачем было ругаться, когда все шло так хорошо?! Дурень я, дурень, старый дурень. Простите меня, хлопцы, — я виноват…
— Мы все виноваты, — глухо сказал Коля. Олег кивнул и отвернулся. Я лишь пожал плечами.
Коля предложил отсалютовать погибшим друзьям залпом из пушек. Предложение поддержали. Перед этим «Гончая» еще некоторое время рыскала туда-сюда в поисках спасшихся, но не было таковых. Однажды, правда, мы наткнулись на чье-то тело, и пламя надежды вспыхнуло в наших сердцах, но это оказался всего лишь злосчастный манекен с расколотой башкой, уже ничем теперь не напоминавший Пашку.
Игорь приволок с камбуза большущий мешок со специями и сплел лавровый венок, который под пушечный залп сбросили в воду, после чего корабль взял курс на юг. Раскрыв журнал, Игорь написал на чистой странице:
Захлопнув тетрадь, Игорь непонимающе уставился на надпись на обложке — «СУПОВОЙ ЖУРНАЛ», после чего разразился рыданиями.
Здесь, я думаю, будет уместным сделать небольшое отступление и немного рассказать о происхождении этой надписи.
Однажды боцман был зван пред светлые очи Капитана для выполнения особо важного задания.
— Печатными буквами писать умеешь? — спросил Командор.
— Не, — помотал головой Пашка, — только непечатными.
— Неважно! — Игорь поморщился и вынул из ящичка стола толстую тетрадь в зеленом переплете. — Напиши вот здесь: «Судовой журнал», понятно?
— Сделаем! — бесшабашно кивнул тот и унес тетрадь к себе. Жизнь порой ничему не учит некоторых людей. Игорь постоянно давал боцману такие задания, хотя частенько уже обжигался на этом. У Пашки вообще-то красивый почерк, что называется — каллиграфический, да и рисует он неплохо, но вот с грамматикой… М-да, с грамматикой у Пашки, прямо скажем, нелады. Свидетельством тому были аккуратные надписи: «Миндальний орех», «Честнок», «Аджига», «Дрожи» и «Кастрюдля молока» на камбузе, или —