— Пока нет.
Он оторвался от ее груди и посмотрел на нее, подняв брови.
Она дерзко усмехнулась в ответ.
— Я, быть может, нарисую ваш портрет. Вы могли бы позировать мне au naturel[7].
— Какое шокирующее предложение, — вкрадчиво пробормотал он.
— Не пытайтесь уверить меня, что вы стыдитесь. Я уже все поняла.
— А я и не пытаюсь. Вопрос в том, не стыдитесь ли вы, милая моя? Потому что я задумал кое-что неприличное.
— Вы? Не может быть.
— Может, — прошептал Люсьен, с ласковым вызовом проводя тыльной стороной пальца по ее груди.
Ее сосок затвердел от его легкого прикосновения через бархат, и она вспыхнула. Вся ее кожа тут же стала чувствительной и горячей.
— Какого же рода это неприличие, милорд?
Наверное, если бы Элис дала ему отпор, он не осмелел бы, но ей было слишком приятно, и она не стала его останавливать. Люсьен задержал кончик пальца прямо на ее соске и начал медленно теребить его.
— Подарить вам наслаждение. Вы мне доверяете? — прошептал он, глядя ей прямо в глаза, потом рука его скользнула ей под юбку и медленно приподняла ее.
— В каком смысле? — с трудом проговорила Элис, дрожа, потому что его рука обхватила ее колено и медленно двинулась выше, поглаживая бедро.
— В том смысле, что вы позволите мне прикасаться к вам, не опасаясь, что я потеряю голову. Вы знаете, что этого не случится. Я хочу, чтобы в моих объятиях вы совершенно избавились от страха.
— Наверное, если вы дадите мне слово…
— Я даю слово.
— Тогда, я думаю, это возможно, — нерешительно согласилась Элис.
Ее глаза широко раскрылись, когда Люсьен положил руки между ее бедрами. Она почувствовала необычайное наслаждение. Глаза Люсьена блеснули, но Элис не поняла, следует ли ей стыдиться. Прикасаясь к ней там, он не мог не убедиться, что она возбуждена. Элис задрожала всем телом, когда он легко провел кончиками пальцев по чувствительному бугорку, вниз и вверх, пробуждая каждый дюйм ее девственной женственности, пока она не застонала и не припала, ослабев, с высоко вздымающейся грудью, к его плечу.
Она ослабела от жара, от восхитительного прикосновения Люсьена. Руки ее обхватили его шею. Элис прижималась к нему, задыхаясь и вожделея. Когда палец его проник глубже, она удивленно вскрикнула.
— Как вам это нравится? — хрипло спросил Люсьен.
В ответ она только тихо застонала. Улыбка изогнула его губы, ее ответ ему понравился. Люсьен нагнулся и обхватил ее губы в глубоком опьяняющем поцелуе. Он ласкал ее с мучительной медленностью, а она корчилась у него на коленях, раздвинув ноги.
— Хотите еще? — внезапно охрипшим голосом спросил он.
Элис только всхлипнула. Она содрогнулась и еще крепче обвила его шею, изо всех сил стараясь его удержать, а он медленно проник двумя пальцами в самую ее сердцевину. Господи, да! Именно этого ей и хотелось. Это было в тысячу раз лучше, чем в мечтах, и при этом Элис поняла в изумлении, что его пьянящее прикосновение — всего лишь прелюдия к полному блаженству соединения мужчины и женщины.
Томные удары его языка соответствовали ритму его руки. Она чувствовала его твердость рядом со своим бедром, и это невыносимо волновало ее. Но он хранил верность слову, обуздывая свое желание. Элис полностью отдалась наслаждению, которым Люсьен одаривал ее, и то и дело пылко целовала его. Пальцы его все еще оставались на прежнем месте, и ее охватил экстаз, омыв, как сверкающий белый свет. Она закричала и припала к Люсьену, а он шептал ей слова любви на каком-то языке, которого она не понимала.
Страсть охватила ее, как вышедший из-под контроля огонь, и Элис осталась задыхающейся и опустошенной.
— Боже мой, — с трудом проговорила она спустя несколько мгновений. — Это было замечательно.
Люсьен нежно улыбнулся ей.
— Всегда к вашим услугам. Она приподнялась на локтях.
— Почему же ни одна женщина еще не надела на вас кандалы?
— Пытались, я убегал. — Кончиком пальца он чертил маленькие звездочки на ее животе. — Может быть, я просто ждал вас.
Элис внимательно смотрела на него, заинтригованная.
— Вы велеречивый плут.
— Благодарю вас.
Она улыбнулась и отвела с лица выбившийся из прически локон.
— Это не комплимент.
— Вот как? Но я серьезно воспринимаю каждое ваше слово.
Элис покачала головой.
— Странно, но я легко поверила, что я вам желанна, когда думала, что вы только играете мной, но теперь, когда вы серьезны, я немного ошеломлена.
— На самом деле, Элис, я был серьезен с самого начала.
Ее глаза широко раскрылись.
— Правда?
Он кивнул, поигрывая черной атласной лентой у нее на талии.
— Понятно. Значит, вы играли роль повесы, который только притворяется, что он серьезен, зная, что будете пользоваться успехом, хотя мотивы у вас самые низменные, когда на деле вы были искренни?
— Вот именно.
Элис засмеялась и покачала головой.
— Сложный господин! С вами того и гляди потеряешь дорогу.
Он бросил на нее мрачный взгляд.
— А я решил, что вы хотите сказать, что со мной того и гляди потеряешь голову.
— И это так, — согласилась она с грустной улыбкой. — Только обещайте мне, что с моим рассудком вы больше не будете играть ни в какие игры, — тихо сказала Элис. — Мы ведь теперь друзья, не так ли? И должны постараться быть откровенными друг с другом.
Люсьен кивнул, вид у него был серьезный.
— У меня много вопросов.
— Умоляю вас, не нужно их задавать.
— Что?
— Просто не спрашивайте. Ни о Гроте, ни о вооруженных стражниках, ни о чем.
— Но почему же? — воскликнула Элис, удивившись, что он так точно предположил, о чем ей хочется знать.
— Потому что я не хочу лгать вам, — сказал он.
Она уставилась на него, из осторожности Люсьен отвел глаза.
— Верьте мне, — прошептал он.
— Верить вам, и только? И это все, на что я могу рассчитывать?
Он снова кивнул, не раскрывая рта.
— Я не уверена, что мне этого достаточно.
— Тогда бегите, Элис, — бросил Люсьен, и лицо его мгновенно потемнело, — здесь вам решать. Я сказал что думаю. — Он пересадил ее со своих колен на кресло, встал и пошел к двери.
— Люсьен!
Он остановился, вспышки пламени освещали его высокую гордую фигуру.
