Поняв, что Мэри не собирается отвечать, Карстэрз наставил на нее пистолет.
— Ах ты, шлюха! — раздраженно воскликнул он. — Немедленно признавайся, где прячется любовница Стратмора!
Внезапно Квентин с мрачным видом повернулся к Карстэрзу и заставил его опустить руку, после чего граф окинул приятеля презрительным взглядом и, хмыкнув, пошел дальше по коридору, продолжая заглядывать в номера.
— Не бойся, Джинни, я не позволю ему тронуть тебя. — Квентин криво улыбнулся. — Мне все еще не верится, что ты жива. Это просто чудо.
Засунув руку в карман плаща, Мэри нащупала пистолет, но она не хотела убивать Квентина, не выслушав его, и поэтому решила сначала установить меру его вины в совершенном преступлении, а потом уже совершить возмездие.
С тоской глядя на свою бывшую возлюбленную, Квентин сокрушенно покачал головой:
— О, Джинни, зачем ты покинула меня… — Он тяжело вздохнул. — Из-за тебя мы потеряли так много времени. Но слава Богу, разлука позади, мы снова вместе и теперь должны наверстать упущенное. Приди в мои объятия, и забудем прошлое!
— Знаешь, Квентин, теперь ты вряд ли захочешь жить со мной, — грустно сказала Джинни.
— Почему ты так думаешь? — Квентин в недоумении вскинул брови, ему такая мысль казалась просто абсурдной.
— Я же сказала тебе, что сильно изменилась. — Мэри медленно откинула с лица черную вуаль. Ей хотелось не только потянуть время и дать возможность мисс Карлайл и Сорче бежать, но и показать этим злодеям, что они сделали с ней.
Когда Квентин увидел обезображенное шрамами лицо бывшей возлюбленной, глаза его стали круглыми от ужаса и он побледнел так, что это было заметно даже в сумраке коридора.
— Вот такие дела, любовь моя, — угрюмо проговорила Мэри. — Запомните мое лицо на всю жизнь — это дело ваших рук.
— О Боже! — сдавленным шепотом произнес Квентин.
Карстэрз, который в этот момент подошел к ним, тоже был шокирован; в его глазах застыло выражение брезгливости и отвращения.
— О, Джинни! — простонал Квентин. — Зачем ты убежала от меня в ту роковую ночь? Тебе не следовало этого делать. Если бы ты осталась со мной, все было бы по-прежнему, ведь ты была такой красавицей!
— Да уж, сюрприз так сюрприз, — с усмешкой заметил Карстэрз и отвернулся, не желая больше видеть уродливое лицо Мэри. — Пойдемте, Квентин, у нас нет времени на сантименты. Если мы не найдем мисс Карлайл, все пропало; надеюсь, вы это тоже понимаете.
Повернувшись, граф направился к очередной двери, ведущей в номер. Когда он распахнул дверь, из комнаты послышался возмущенный мужской голос:
— Что за безобразие! Я буду жаловаться.
— Мортимер, ну сделайте же что-нибудь! — заверещала находившаяся в номере женщина.
— Немедленно закройте дверь, негодяи! — Голый по пояс постоялец гостиницы решительно шагнул в коридор, однако, увидев пистолет в руках Карстэрза, сразу сбавил тон: — Уберите пушку, сэр, она может случайно выстрелить…
Не желая, чтобы незнакомцы видели ее обезображенное лицо, Мэри быстро опустила вуаль. Ее поразили хладнокровие и самообладание постояльца, и одновременно она испугалась за его жизнь — ей вовсе не хотелось, чтобы он повторил судьбу отца Дейва.
— Советую вам прислушаться к словам моего мужа, — заявила находившаяся в комнате женщина, подходя к двери и запахивая халат. — Мой Морти участвовал в сражении при Ватерлоо!
— Так, значит, вы военный? — насмешливо спросил Карстэрз. — Отлично, в таком случае вы привыкли выполнять приказы. А ну-ка ступайте назад в комнату, пока я не размозжил вам голову!
— Ах ты, наглец! — взревел Мортимер. — Прежде чем ты дотронешься до меня, я задушу тебя голыми руками! — Словно в подтверждение своих слов, он отважно бросился на вооруженного Карстэрза, и ему даже удалось перехватить правую руку графа.
Карстэрз грязно выругался, а когда Квентин устремился на помощь своему приятелю, жена Мортимера истошно закричала, и это привело Мэри в замешательство: она не могла стрелять на глазах у двух посторонних людей. Но если так, почему бы ей не бежать под шумок? Мэри повернулась и бросилась по коридору к черной лестнице.
— Джинни! — в отчаянии закричал Квентин. Вздрогнув, Карстэрз нажал на курок, но Мортимер крепко держал его руку, перехватив ее в запястье, и пуля попала в потолок.
Лиззи и Сорча благополучно спустились по лестнице и, найдя дверь черного хода, выскользнули на улицу. Миновав заросший сорняками огород, они направились туда, где Карстэрз оставил свой экипаж. Лиззи справедливо рассудила, что просто обязана воспользоваться им для побега.
— У меня кружится голова, — захныкала Сорча. — Мне кажется, что я вот-вот потеряю сознание.
— Это нервы, и скоро пройдет, — пообещала Лиззи.
— И еще у меня такое чувство, как будто все это уже было, — продолжала девочка. — Вот только мне трудно описать свои ощущения.
Внезапно ночную тишину прорезал выстрел, и беглянки застыли на месте. Лиззи побледнела как мел — она решила, что Мэри выполнила свою угрозу. Что до Сорчи, которая ничего не знала о планах матери, то она сразу же предположила самое страшное.
— Мама! — Она задрожала, решив, что злодеи застрелили Мэри.
Повернувшись, девочка так быстро бросилась к гостинице, что Лиззи не успела схватить ее.
— Немедленно вернитесь! — в отчаянии закричала она. Однако Сорча была такой же упрямой, как и ее брат через несколько мгновений она уже скрылась за дверью.
— О Боже… — прошептала Лиззи и, уже не раздумывая, побежала вслед за Сорчей.
Услышав издали пистолетный выстрел, Дейв вздрогнул, и у него упало сердце.
Черная туча заволокла луну, но виконт продолжал гнать лошадь во весь опор, и ее копыта отбивали гулкую дробь в ночной тишине. Похожий на всадника Апокалипсиса, он внимательно всматривался в окрестности: одного неверного шага или препятствия в темноте было достаточно для того, чтобы и конь, и седок переломали себе кости. Виконту оставалось только надеяться на везение; кроме того, теперь, когда он знал, что его любимая мертва, ему было не страшно умереть.
Его мозг лихорадочно работал, сердце жгло огнем. Лиззи, словно одинокая свеча в ночи, озаряла его жизнь, но вот свеча погасла, и в душе у него воцарилась тьма. Он и так уже винил себя в том, что из-за него погибли родители и сестра, и теперь ему казалось, что еще немного — и он сойдет с ума.
Зато теперь он был готов на все. Его больше ничто не удерживало на этом свете, и отныне для него не существовали ни рамки приличий, ни законы. Клокочущая ярость разъедала его душу, кровь гулко стучала в висках, а воспоминания не давали покоя: в этот момент виконт походил на индейского воина, отправившегося в набег с единственной мыслью о страшной мести врагам. Теперь Дейв хорошо понимал варваров, их одержимость и экстаз в момент ожесточенной битвы; ему, как и им, хотелось сейчас одного — убивать! Он знал, что не задумываясь убьет Квентина и Карстэрза и снимет с них скальпы, и ему были безразличны последствия, к которым могут привести его деяния. В приступе ярости он готов был растерзать свою жертву, как это делали дикие звери.
Проехав мост и заметив перевернутый экипаж, виконт остановил лошадь. Вокруг никого не было, и он не мог ни у кого узнать, кому принадлежала эта карета. Впрочем, ему это было все равно: после гибели Лиззи, о которой сообщил Торквил Стейнз, он утратил интерес ко всему, что прямо не относилось к его цели.
Когда луна вышла из-за облаков и осветила призрачным светом округу, Девлин, оглядевшись по сторонам, заметил неподалеку окруженное деревьями здание сельского трактира и, приглядевшись, различил очертания экипажа Карстэрза у ограды. Его сердце учащенно забилось, и он тут же направил Звезду к трактиру по поросшей травой подъездной дороге. Достигнув трактира, он спешился и, привязав лошадь к дереву, достал из-за пояса кинжал, затем направился ко входу. Руки виконта были все еще липкими от крови, на щеке виднелось засохшее темно-красное пятно, но он не обращал на это внимания.
