переменить халат на другой — более нарядный, расшитый красным шелком, и была еще любезнее, чем раньше.
— Очень сожалею, что так случилось, — сказала она. — Но муж говорил мне, что бесстрашнее вас нет никого на свете. Вы опускаетесь даже на морское дно, и я надеюсь, что вам было вовсе не больно?
— Нисколько, — ответила черепашка, гордясь такой похвалой, и снова выпустила хвост изо рта.
На этот раз она еще больнее ударилась о твердую землю и не захотела более взбираться на дерево, хотя крыса по-прежнему вежливо приглашала ее в гости.
Но черепашка отказалась от угощения, так как уже поняла, что означает крысиная вежливость. Она только поблагодарила крысу и так же учтиво пригласила ее к себе.
— Приходите к нам в час отлива, — сказала она. — У нас в это время как раз обед. Я буду вас ждать на берегу.
Назавтра, как раз в назначенный час, крыса пришла на берег моря.
Черепашка уже ждала ее, сидя у края воды.
— Пожалуйте в мой дом, — сказала черепашка. — Вон он там, в море, под теми красивыми скалами, что выступают сейчас из воды.
— Но как же я попаду туда? — спросила крыса. — Ведь там же море.
— О, это ничего! — ответила черепашка. — Ведь лазила я к вам на дерево, хотя совсем не умею лазить. А вы сядьте ко мне на спину — я вас перевезу.
Крыса так и сделала. Взобралась она на спину к черепашке, и они поплыли.
Отплыв уже далеко в море, черепашка вдруг нырнула.
Крыса закричала:
— Ах, что вы делаете? Ведь я могу утонуть!
— А вчера, когда я падала с дерева, вы не думали, что я могу убиться? — сказала черепашка.
— Помилуйте, друг мой, — взмолилась крыса, — но разве мы с вами дурно обращались? Мы, кажется, были так любезны и вежливы!
— Да, только я вижу теперь, что ваша вежливость — вовсе не дружба, а только дым дружбы, — сказала черепашка и ушла на дно.
А крыса поплыла назад. И тут говорится в сказке: очень жаль, что черепахи обедают в час отлива, когда камни выступают из воды, а то бы и вовсе не было крыс на свете.
Но зато с тех пор черепахи живут в море и никогда не ищут дружбы с крысами.
МАЛЬЧИК БАДМАРАК
ЖИЛ-БЫЛ в одном горном селении мальчик Бадмарак, что по-тибетски значит «рубин». Хоть и красивое у него было имя и такое имя мог бы иметь мальчик и знатной фамилии, но так как и в сказке люди ищут правды, то следует сказать им, что отец Бадмарака был самый бедный в селе человек.
Отец и мать очень любили Бадмарака. И вот когда пришла пора, по обычаю, менять его молочное имя и дать настоящее, то есть послать его в школу, стали они сильно горевать. Ведь они были бедные люди, но хотелось им, чтобы сын их был не простым пастухом, а великим ученым и мудрецом.
Однако и за мудрость надо платить. Так уж повелось исстари в Поднебесной. Ни один учитель и ни один монах не станет учить даром.
И вот думали они, думали, как быть, и решили продать свою единственную овцу, чтобы отвезти Бадмарака учиться.
Так и сделали. Поехали с Бадмараком в город, продали на базаре овцу, а деньги принесли учителю.
Учитель взял деньги, посадил Бадмарака рядом с другими мальчиками на циновку, дал в руки кисть, бумагу и тушь и начал обучать иероглифам.
Испугался Бадмарак ученья. Иероглифов — знаков — много. Может быть, тысяча. Может быть, две. И каждый знак надо хорошенько запомнить: какой знак воды, какой — солнца, а какой — человека.
Сидел Бадмарак в школе день, сидел два, а на третий убежал от учителя.
Прибежал он в поле, лег на траву и стал думать, что ему делать. Домой возвращаться — отца с матерью огорчит. В школе сидеть тоже страшно — не одолеть ему такой большой мудрости.
И стал Бадмарак громко жаловаться:
— Ах, зачем отец не оставил меня дома пасти овец на горах? Разве я могу изучить всю мудрость, о которой говорит учитель! Бедный я, Бадмарак, кто мне здесь поможет!
И он заплакал. А поплакав, заснул.
Разбудил его муравей, который взобрался на его руку, таща на себе тяжелую ношу — большое пшеничное зерно, превышающее размером даже самого муравья.
Бадмарак дунул, и муравей вместе со своей ношей отлетел шага на два, а то и больше. А Бадмарак опять заснул.
Но только начал видеть сон, будто он дома по горам бегает, как опять проснулся. Тот же самый муравей, неся пшеничное зерно, полз по его руке и щекотал пальцы.
Бадмарак снова дунул на него и снова сбросил на землю. А потом стал следить за ним — может быть, это не простой муравей?
И в третий раз муравей взобрался на руку Бадмарака, но на этот раз он его не тронул: «Пусть ползет! Ему это нужно, а я ему мешаю». Переполз муравей через руку и, не выпуская ноши, начал взбираться на высокий камень, который лежал так же, как Бадмарак, на его пути.
И видит Бадмарак: только дополз он до середины, как подул ветер, и упал муравей с камня на землю вверх лапками.
Взял Бадмарак соломинку и помог муравью встать на ноги. Отдохнул немного муравей, поднял свою ношу и снова пополз по камню вверх. И снова, только он добрался до середины, как ветер опять его сбросил. Так было много раз. И все-таки, когда солнце уже склонилось к вечеру, муравей со своей ношей вполз наконец на вершину камня и начал спускаться к муравейнику.
Бадмараку стало стыдно.
— Муравей такой маленький, — сказал он, — а все-таки достиг цели. Я же человек, разве я слабее муравья!
— Ты верно говоришь, Бадмарак, — услышал он вдруг человеческий голос. — Вот видишь, ты еще так мало учился, а думаешь уже, как мудрец. Как же ты будешь мудр, если станешь ученым!
Это говорил муравей, уже спустившийся с камня со своей тяжелой ношей. Он оказался в самом деле не простым муравьем.
Бадмарак вернулся к учителю в школу. И ученье не казалось ему больше трудным. Он стал великим ученым, и мудрость его радовала людей.
ДОЧЬ ДРОВОСЕКА
ОДНИ люди рассказывают, будто случилось это с Сиу Лиен, дочерью мандарина Ду Чжи, которого за воровство и нечестность в исполнении своей должности император велел казнить под окнами своего дворца. Другие же рассказывают, что было вовсе не так и случилось это с девочкой Шань Хо, дочерью бедного дровосека Юаня, убившего на земле мандарина Ихунги фазана.
Говорят даже, что фазан и не ходил вовсе по земле богатого мандарина, а только пролетал над ней, когда Юань послал в него стрелу из своего лука и попал ему прямо в глаз.
Юань очень обрадовался такому счастливому выстрелу, поднял убитого фазана и понес к себе в хижину, где его ждали дети. Жена Юаня умерла, а детей у него было много. Кормить их Юаню было трудно, и, кроме ягод лесных и трав, что они собирали в лесу, детям редко что перепадало.
