Поэтому, когда отец принес фазана и велел сварить из него суп, они с радостью стали собирать сухую траву, чтобы поскорее развести огонь в очаге.
Больше всех старалась Шань Хо, заменявшая братьям и сестрам мать.
Она принесла воды из ручья, вымыла хорошенько котел, в котором уже пауки заплели паутину — так долго в нем ничего не варили, — и поставила его на огонь.
Но в то самое время, когда огонь в очаге хорошо разгорелся и суп в котле начал кипеть, явилась в хижину стража.
Один из стражи заглянул в котел и сказал:
— Сколько ни стоит Поднебесная, никто не видел, чтобы у бедного дровосека варилась на обед птица, которая украшает даже стол императора. Значит, правду сказали нам, что ты вор и убил фазана на чужой земле. За это ты будешь строго наказан.
И тут стража схватила Юаня и увела с собой.
Судил Юаня сам император и присудил, как велит закон, отрубить за воровство руки.
Посадили Юаня в тюрьму и стали готовить к казни. Назначена она была скоро, так как сам император хотел при ней присутствовать. А императору ведь некогда ждать.
Но перед самым днем казни доложили императору, что дочь Юаня просит ее выслушать.
Император велел впустить ее. Шань Хо вошла в залу и упала перед повелителем на колени.
— Я дочь Юаня, — сказала она. — Ты судил его за то, что он убил на чужой земле фазана, чтобы накормить нас, и велел отрубить ему руки. Если так велит закон, то прошу тебя — возьми мои руки, пусть палач отрубит их и оставит нам руки отца. Они кормят нас, они нужнее, чем мои. Мои же руки еще слабые и не могут прокормить сестер и братьев.
При этом Шань Хо протянула императору свои маленькие руки. Император сказал:
— Хорошо, пусть будет по-твоему. Так дровосек Юань будет наказан еще более сурово за свое дерзкое воровство. Приходи завтра на этот двор перед моими окнами, где палач будет ждать тебя. Он отрубит твои руки вместо рук твоего отца.
И император отпустил Шань Хо.
А когда пришло утро и наступил час казни, он велел посадить Юаня у окна, выходящего во двор, где посередине возвышалась плаха и дожидался палач с тяжелым мечом, а вокруг толпился во множестве народ и стояла стража, опиравшаяся на свои копья.
Во двор ввели Шань Хо, и Юань мог видеть ее и слышать все, что говорит император.
Император сказал:
— Вот Шань Хо, дочь дровосека Юаня. Она просит за вину отца отрубить ей руки, чтобы только палач не трогал рук отца, добывающих хлеб для ее сестер и братьев. Пусть же палач так и сделает — отрубит ее невинные руки вместо виновных рук отца.
Юань горько плакал, слыша эти слова. Так император, совершая свой суд, казнил Юаня более жестоко, чем если бы отрубил ему даже голову.
А Шань Хо опустилась на колени перед плахой и положила на нее свои слабые, нежные руки. Император кивнул головой — палач высоко поднял свой тяжелый меч. Но тут народ громко закричал палачу:
— Не тронь ее!
И даже стража, подняв грозно копья, закричала:
— Не тронь ее!
Палач опустил свой тяжелый меч на плаху, не задев даже пальчиков Шань Хо.
А император, видя такое возмущение народа, велел отпустить Шань Хо и отца ее на свободу.
Народ проводил их до самых ворот города.
А на том месте, где стояла плаха, воздвигнут был столб из крепкого камня и на нем высечены знаки, чтобы люди могли прочесть следующее:
«Здесь Шань Хо, дочь бедного дровосека Юаня, готова была отдать свою жизнь для спасения жизни отца. Блаженны отцы, имеющие таких дочерей. Блаженна земля, на которой произрастает такая любовь».
1
Амурские рыбаки называют гиляцкие избы «юртами». Это не совсем верно. Изба построена по маньчжурскому типу, и мы будем называть ее «фанзой», как называют китайцы.
В гиляцкой избе живет по нескольку семейств.
2
Морской лев.
3
Китайская водка.
4
Дух.
5
Топь.
6
По старым обычаям гиляков, вдова обязана выйти замуж за брата покойного мужа. Если же она хочет выйти за другого, то должна вернуть калым в семью мужа. Имущество все тоже переходит в его семью.
7
Меховые штаны.
