– Где Ника?
Она стиснула зубы:
– Я ни за что тебе не скажу. И никуда не пойду.
Тихо заплакала, положив голову на колени. Сейчас почему-то верилось, что она действительно знает про Нику.
Жалко ее как-то. Страшная у нее жизнь – и никчемная. Алена пережила много такого, чего Тонику даже не снилось. И переживет не меньше, потому что отправится сегодня за решетку. Но… благодаря Алене и Саше Женька осталась жива. Именно они помогли ей в первые дни. Ей, потерявшей память, беспомощной, рассеянной, совершенно бесполезной для банды. Они защищали ее от Мишани, сразу положившего на незнакомку глаз. Они подарили Тонику надежду, рассказав ему о Женьке. Благодаря им же (Антон усмехнулся) он сам не умер с голоду, потому что Мишаня напал на него именно тогда, когда это было более всего необходимо… Во многом благодаря им он выяснил, что может справляться с привидениями, и оказался в нужный момент в нужном месте – хотя, если подумать, он, с таким талантом, все равно рано или поздно стал бы спасателем. Если бы они не убили его раньше…
Удивительно. В огромном городе, в котором, несмотря на страшную ситуацию, проживает почти миллион человек, странно большую роль в судьбе Женьки и Тоника сыграла эта жалкая кучка бандитов.
– От вас слишком много зла, – глухо произнес Тоник. – Но вы спасли Женьку… Нику. Один раз я, так и быть, помогу тебе… только ты должна уехать из Питера.
Алена подняла залитое слезами опухшее лицо:
– Я… я, как скажешь, уеду, сразу, немедленно!
– Именно так. Все. Вали отсюда на все четыре стороны. Только подожди, пока мы с Иваном спустимся. Долго не задерживайся, помни про призрака.
– Спасибо, Антон! – Алена размазывала слезы по щекам, оставляя грязные разводы.
– Если я еще раз о тебе услышу – пеняй на себя. Считай, что мы незнакомы…
Она вскочила, бросилась к нему, повисла на шее… смущенно отстранилась.
– Извини. Мне давно никто не делал ничего доброго… А Ника твоя, – Алена торжествующе улыбнулась. – Она в военно-морском яхт-клубе. Теперь ее ничего не стоит найти, правда?!
Тоник промолчал. Сама по себе Женька никак не могла оказаться в яхт-клубе, потому что была всегда далека от яхтинга. А вот с Серегой…
– Я пойду? – напомнила о себе Алена.
– Спасибо за информацию, – грустно улыбнулся Тоник. – Иди, конечно.
Он был рад, что отпустил ее. Хоть что-то хорошее запомнит Алена в своей жизни…
На излете ночи разразилась грандиозная гроза. Западный ветер перешел в ураган, сверкающие на горизонте зарницы стремительно придвинулись, теперь в небе непрерывно грохотало. Тоник отвез Ивана домой, а сам вернулся к морю. Он остановился на берегу и смотрел, как разогнавшиеся на мелководье волны свирепо заливают песчаный пляж. Время от времени доставало даже его машину. В довершение всего хлынул проливной дождь.
Сердце тревожно колотилось, и неясно было, что делать дальше. Он несколько раз проехал мимо яхт- клуба, но так и не решился хотя бы остановиться около него. Ника, наверное, теперь – другой человек, несмотря на то что она действительно оказалась рядом! Ника ничего не помнит. Антон больше ничего не значит в ее жизни…
Его не было с ней с самого начала, когда Ника нуждалась в помощи. И сейчас он не знает, что стало с его девушкой. Он даже не знает, чем может помочь ей – и нужна ли ей встреча с прошлым…
Дождь унялся к утру. Сумеречный предрассветный час – время глухое и загадочное. Даже любители ночных гуляний уже расползлись по домам или осели в полупустых заведениях, испуганные непогодой. Небо угрюмо-сизое, окруженное изломанными линиями близко прилегающих друг к другу крыш. Улицы похожи на полузабытый кошмарный сон, в котором непременно что-то должно произойти. Странные тени хоронятся по углам, странные люди изредка проходят мимо, пряча лица… Эхо повторяет каждое слово, даже сказанное шепотом…
30
В какой-то степени Ника завидовала Сереге. Он занимался только подготовкой к соревнованиям – и больше ни на что не обращал внимания. Он не слушал подколки друзей, которые посмеивались над его бесконечными экспериментами, не расстраивался из-за низкой зарплаты моториста и не думал о том, что через несколько месяцев наступит зима – и что тогда делать, где жить? Ника пока тоже об этом не думала. Но не могла жить так же, как он, видя перед собой лишь одну цель. Возможно, раньше она действительно была крутой яхтсменкой (так ей говорил Серега), но сейчас все куда-то ушло – вместе с памятью.
Глядя на нее, Серега понимал, что упустил свой второй шанс. Ника относится к нему равнодушнее, чем Женька. Может быть, Ника более искренна и непосредственна? Может быть, Женьку раздражало в нем то же, что бесит Нику, только она не говорила об этом вслух? Серега видел свои ошибки – но стоило ли меняться из-за женщины? Из-за любви… Может, и нет никакой любви. Он всей душой желает покорить эту колючую, упрямую Нику – и только.
Очередная блажь стукнула ей в голову.
– Я хочу знать, умею ли играть на фортепиано, – сообщила она, едва проснувшись. – Я сегодня не пойду с тобой в море. Тренируйся один.
– И куда же ты пойдешь? – озадаченно спросил Серега.
– У нас в клубе случайно нету фортепиано?
– Что ему тут делать?!
Ника и сама понимала, что вопрос – глупый. Эх, рано она ушла от Саши и остальных. Сейчас бы залезла с ними в чью-нибудь квартирку, выяснила насчет фортепиано…
– Какая тебе разница? – Серега пожал плечами. – Я же все равно не смогу купить тебе…
– Глупый, зачем его покупать? Если я действительно умею… его же не таскают с собой… скажу, что у меня есть, возьмут хотя бы в какой-нибудь захудалый музыкальный коллектив…
– Без документов, – язвительно уточнил Серега.
Ника промолчала. Это была ее последняя надежда.
…Хотелось погулять по центру. Одной, без Сергея. Подумать. Жизнь без прошлого – тупик, и Ника не может найти из него выход…
Стояло ранее утро, небо было пасмурным после ночной грозы, рваные тучи низко висели над городом, и только у самого горизонта виднелась тонкая полоска бледно-голубого неба. Солнце уже миновало эту полоску и теперь время от времени выглядывало в редкие разрывы – желтое, блеклое, практически не греющее. Нике казалось, что скоро наступит осень, хотя она знала, что до осени еще далеко. Улица Наличная выглядела необыкновенно пустой – только притихший западный ветер гнал какие-то бумажки.
Светлая «девятка» остановилась рядом, хотя Ника не голосовала. Парень вышел из машины и молча, изумленно уставился на нее. Девушка хорошо знала, что ни в коем случае не стоит садиться в незнакомые машины, как бы ни хотелось. Но… не тот случай.
Он молчал, но что-то светлое, радостное, необъяснимое в его глазах заставило Нику остановиться.
…Все страхи вдруг покинули Антона, уступив место счастливой уверенности. Он ждал этого момента всю ночь – но все равно был ошеломлен…
– Садись, подвезу…
Скорее всего откажется…
Ника молча подошла и открыла пассажирскую дверь. Еще раз посмотрела ему в глаза – и все поняла. Села рядом, запинаясь, произнесла:
– В Театр музкомедии.
Он развернулся прямо на перекрестке, едва не попав под грузовик. Ника испуганно ухватилась за ручку дверцы, но промолчала. Машина ехала по безлюдному Большому проспекту, и ощущение странного, непостижимого чуда все больше кружило девушке голову…
– Я умею играть на фортепиано? – неожиданно спросила она.
– Еще как умеешь, – не удивившись, кивнул Тоник. – А заодно на скрипочке и на гитаре… и на альте, конечно, но ты это сама знаешь.
