– Помнишь, как сказал Иван, увидев тебя: есть такие странные привидения и люди – будто из другого мира! Он сам не представлял, насколько попал в точку. Ты им чужая только потому, что пришла из чужого мира. Как, например, тот, что спас Аленку: он такой же, как ты. Только прошло больше времени с момента его гибели…
– А как же вы с Сергеем? – с отчаянием спросила Ника. – Вы живые, а я – нет?
– Мы пока что всего лишь немного более живые, чем ты… Мы, пришедшие из другого измерения, не убийцы, не вампиры, мы не опасны для них – и нас не замечают. Считают людьми, пусть немного странными. Какое-то время мы сможем оставаться людьми. Кстати, поэтому призраки для нас так же опасны, как для людей… а может, чуть меньше. Не убьет же он меня по второму разу?
Он оглянулся. Пустая улица будто притаилась. Антон постоянно чувствовал за спиной своего опасного спутника, но когда Ника находилась рядом, призрак не нападал. Больше вокруг не было ни души – живой или мертвой…
Ника крепко держала его за руку. Потом спросила тихо, шепотом:
– Тоник… Тебе когда-нибудь снился туман?!
– Это был не сон, Женя.
Им не нужно было говорить, чтобы понять друг друга. Густой, непроницаемый туман, озеро без берегов, веревочки, которые не спасли троих растерянных путников от разлуки – и бесконечное одиночество впереди.
– Ты, наверное, не все помнишь. Кроме тумана, еще была жуткая тоска, граничащая с болью, – будто у тебя вынули часть души, я не знаю, как иначе сказать… Наверное, там, в баррантиде, твоя душа разделилась… и в тумане осталось то самое, что делало тебя человеком. По Ладоге до сих пор бродит часть твоей личности, и то что видит она, все это видишь ты…
– Серега тоже про что-то такое говорил, – вспомнила Ника.
– Баррантида каким-то образом связывает этот мир с нашим…
– Если ты знаешь – почему до сих пор не вернулся?
– Да потому что нас там нет. Яхта, в каюте которой лежал твой окоченевший труп, затонула. – Женька вздрогнула, и Тоник обнял ее. – Я ненадолго тебя пережил. Вода была ледяная, обжигающая, и нельзя было прожить в ней дольше десяти-пятнадцати минут. Нас, возможно, даже нашли. А что случилось с этим уродом, с Сергеем, – я могу только догадываться. Скорее всего, для нас нет пути назад.
Ника молчала. Как все это страшно в своей непоправимости. Но лучше оставаться призраком, чем исчезнуть совсем, подумала она.
– Скоро этого мира не будет – и, если ничего не изменится, нам все равно придется попробовать вернуться. Соединиться с тем, что потерянно бродит в тумане, – и либо умереть, либо… я даже не представляю. Может, и не выясню никогда.
– Не хочешь пробовать? – Она усмехнулась.
– Раньше времени не хочу. С каждым днем я узнаю все больше о привидениях, чувствую их – и начинаю понимать, что произошло с нами. Мы действительно похожи на них. Так что нужно действовать по-другому. Думать, экспериментировать, делать выводы. Вдруг мы спасем этот мир от разрушения? А потом найдем дорогу обратно.
Он прижал к себе Нику:
– Будем жить и пытаться делать добро… Замерзла?
Она крупно дрожала. Тем не менее весело улыбнулась посиневшими губами:
– Не очень. Только не говори, что пора по домам. Я не хочу возвращаться, когда я еще тебя увижу!
– А… тебе обязательно возвращаться?!
Тоник не мог прямо спросить, связывает ли ее что-то с Сергеем. И в то же время очень боялся потерять Женьку во второй раз. А она безмятежно улыбнулась:
– В яхт-клубе воздух свежий. Вода плещется в борта, покачивает яхту, особенно когда ветер. Снасти скрипят, ванты позвякивают. А Серега спит в вахтенном домике. Пока стоит теплая погода, мне нравится ночевать одной на яхте. И я там ни от кого не завишу.
Он тоже усмехнулся:
– Когда теплой погоде придет конец, тебе так же понравится ночевать в особняке со всеми удобствами, в чистой мягкой постели. Вокруг будет шуметь парк, листопад как раз начнется… И в комнате ты тоже будешь одна, вся такая независимая. Потому что я работаю по ночам, почти каждые сутки, и днем-то не всегда возвращаюсь. Подумай, в общем.
Ника привыкла, что все на нее реагируют довольно однозначно: пытаются навязать свое общество и всяческие там «отношения». Так уж получилось: сначала Саша и Мишаня, потом Сергей, который сперва тоже пытался вести себя с ней по-хозяйски… Ника ожидала такого и от Тоника – но он всего лишь предложил ей ночевать – хоть и в его комнате, но одной. Она даже слегка обиделась, хотя и сама не поняла, на что. Вдруг вспомнила об Алене, которая отлеживается в больнице Службы спасения: любопытно, она и вправду может кого-то там позвать на помощь и будет с ними работать? Так и Ника кое на что способна…
Антон не стал продолжать странный разговор:
– Если ты не хочешь возвращаться прямо сейчас, то пойдем в кабак, посидим?
– Пойдем, – обреченно вздохнула Ника. Не любила она кабаки. Но Тоник и тут ее удивил:
– Ты не пожалеешь. Это самое странное место, которое я когда-либо видел. И тебе наверняка там понравится!
Они вышли на освещенную улицу. Призрак по-прежнему плелся за ними, в нескольких метрах позади. «Кто же ты такой? – в который раз подумала Ника. – Что тебе надо от Тоника?»
И столько было отчаяния в ее вопросе – потому что понимала: рано или поздно привидение победит…
Словно услышав ее, оно вдруг остановилось – и растаяло. Антон удивленно оглянулся:
– Ты что с ним сделала?
– Я? – Ника пожала плечами. – Ничего.
– Между вами был контакт…
Она пробормотала:
– Я потом еще раз попробую. Честное слово, впервые такое.
– Тебе надо спасателем работать, – сообщил Тоник.
– Осенью, – криво ухмыльнулась Ника. – Когда начнется листопад. Обязательно попробую…
38
Серега вернулся к своим друзьям, но вдохновение его покинуло. Выпивать больше не хотелось, радость от победы пропала после разговора с Тоником. Неужели Сергею всю жизнь предстоит расплачиваться за ошибку? Правильно Ника сказала: все это уже произошло, ничего не изменишь. Но она не переубедит Тоника. Серега останется один – навсегда. Он никогда не почувствует себя своим в чужом мире – а бывшие приятели отвернулись от него.
«А я и не буду больше никому ничего доказывать. Я вернусь обратно! – Он вздрогнул от неожиданного, но такого простого решения, вдруг пришедшего в голову. – Здесь все боятся баррантиды – а я уже один раз прошел через нее! И пройду во второй. Лучше навсегда остаться в тумане – но не страдать и не мучиться, как сейчас! Возьму „казанку“ – с ее нынешним владельцем все равно больше не увижусь – на ней я обязательно найду свою дорогу!»
Тоник и Ника поймут, куда он ушел. И осознают наконец-то, что он не был трусом. Впрочем, не все ли равно?
Будто и не пил сегодня – такая ясная голова, такие четкие мысли… только ноги дрожат – наверное, от усталости. Сергей открыл эллинг, вытащил несколько канистр с бензином и задумался: сколько ему надо, чтобы добраться до Ладоги? Без обратной дороги? Потом тихо, чтобы никого не разбудить – на вопросы отвечать не хотелось, – перенес к лодке все, что нашел. Лишним не будет. Открыл тент на корме и задумался, как разместить канистры, чтобы не мешали.
Кто-то протяжно всхрапнул чуть не под рукой. Серега всмотрелся в темноту под тентом: неужели хозяин лодки ночует здесь? Слишком много выпил, не захотел ехать домой? Но тут же вздохнул с облегчением. Это
