– Стоять! – гаркнул, готовый пальнуть по зверю. Но того как к месту пришили – встал. А мужчина от этого осел.
– Мать твою, – протянул, дурея от происходящего. – Иди куда шел, – прошептал животному и, олень потрусил прочь, оглядываясь с осуждением на человека.
Шах смотрел вслед зверю и пытался сложить, что знал и что видел. Выходило так себе.
– Я могу управлять?
Бред. Глюк.
Но ведь могу, – нахмурился и покосился за плечо. Он буквально спиной чуял присутствие разумных существ, далеко не животных. И решился. Поднялся и мысленно приказал подойти к нему тех, кто прячется в чаще.
Он даже не напрягался, скорее баловался, до конца не веря в собственные выводы. Но они подтвердились. Навстречу Шаху вышли двое мужчин его возраста, не старше. Один, пожалуй, и много моложе, с луком и стрелами за спиной, хмурый, как грозовая туча. Взгляд парня и давил и винил, но ноги несли к бойцу. Второй, с косами у висков и мрачной физиономией, все тянулся к мечам за спиной и будто передумывал. Руки поднимались, опускались, а шаг к мужчине упорный, хоть и неохотный.
– И что за херня? – прикусил зубочистку Шах, взглядом приказывая незнакомцам отвечать.
– Мы стражи. Охраняем. Тебя. Тебе здесь опасно, – через силу, будто каждое слово из него клещами тянули, процедил молодой.
– А ты силен, – бросил с долей недовольства и растерянности второй. – Горлан. А это Хайхи, – кивнул на товарища.
Шах выплюнул зубочистку, прищурил глаз: разыгрываете?
И потер шею обалдев от того что понимает 'охранников' без всяких лингвоанализаторов и переводчиков. Слов не было, а те, что вырвались сами, были нелитературными…
Самхату не повезло сразу.
Он шел, сторожась, почти крадучись и то и дело ждал нападения, западни. И просмотрел капкан. Железяка с хрустом сомкнула свою 'челюсть' на его ноге. Мужчина взвыл сквозь зубы и не устоял, припал на колено.
С трудом разжал хватку железяки и высвободил ногу. Рухнул на листву и обтер лицо от липкого пота, выступившего от боли. Взгляд ушел к лодыжке и стало ясно – сломал. Хуже не придумать.
Самхат выругался сквозь зубы и вытащил аптечку. Четыре шприца с обезболивающим – четыре дня жизни. Вполне достаточно, учитывая, что им три отмеряно.
Мужчина вколол нанол и прикусил руку, сдерживая крик боли и ярости.
Надо же так вляпаться! Чего только ногу подставил, а не голову?!
Поднялся и замер.
Перед ним как из-под земли вырос мужчина. Один взмах клинка и голова Самхата покатилась по траве и прошлогодней листве. Он даже не понял, как умер.
Сутки прошли более или менее. Не считая паршивых мыслей и не менее паршивых предчувствий, Радий чувствовал себя нормально. Однако на вторые сутки его уже поколачивало от приступов озноба и чудились тени, сжимающие вокруг кольцо, крадущиеся, приближающиеся, несущие смерть.
Мужчина упорно гнал страх, давил с помощью 'нотика', но победа оказывалась временной, успех переменным. Добивало и молчание в эфире. Правда весть от Эры приободрила, особенно после сухого от Самхата: 'тихо. Никого, ничего. Лажа полная. До связи.'
После такого доклада хотелось залезть под дерн и там остаться. Радий был уверен, что к нему возвращается безумие, а это было хуже смерти.
Но Эра подарила надежду и дала занятие.
Мужчина начал долбить эфир позывными, вызывая бойцов. Самхат и Шах упорно молчали, а Самара отозвался ближе к вечеру.
– Связь хреновая, – бросил.
– Дисциплина! Должны каждые четыре часа выходить, а вы молчите! Сам приказал и не выполняешь!
– Не гунди. Что слышно?
– Эра встретила аборигена. Или с базы чебурашку – я не понял. Суть в другом. Есть база, значит, есть шанс на переправу. Должна выдать координаты, но пока вестей нет. Возвращайся, лейтенант.
– Не могу, – бросил тихо и глухо через долгую паузу. – А вы уходите…
Самара отключил связь и без сил уставился в небо, вытянувшись на траве. Но не видел плывущих облаков – видел летящих на него всадников и блеск клинков…
Он вышел на опушку.
Дальше было огромное поле, ровное как шоссейка. Солнце со своим дублем жарило на всю катушку и мужчина оттер пот со лба, прикидывая что, пожалуй, и свариться недолго, если тени не держаться, а двинуться напрямую через поле. Но выхода не было – галс проложен без кривых забегов в сторону.
И нехотя зашагал по траве. Высокая, в пояс, остролистая и пахучая, дурманила и липла к брюкам, но гнулась под ботинками.
Солнце слепило, плавило, сливаясь с собратом. Самара смотал бандану и обвязал лоб, спасая глаза от пота. Попил, оглядывая местность. Далеко впереди виднелась темная полоска – наверняка еще один лесок. Сколько он их уже прошагал? И хоть бы один признак жизни, не считая мышей и прочей мелкой живности типа того.
– Тьфу, – сплюнул в сторону: занесла нелегкая!
Сверчок или какое другое насекомое забился в тревожной трели, оглушая мужчину. И тот поморщился – надо же так громко верещать!
Птица заклецала будто прямо над ухом. Самара дернулся и посмотрел вверх – в небе парил огромный орел.
– Хм, хрум, – выдало под ногами и мужчина подпрыгнул от неожиданности. Мышь ринулась меж ботинками прочь в траву, пища, как в микрофон.
Самара заткнул уши и рванул к темной полосе на горизонте, думая, что слух обострился из-за жары. Мысль о 'вирусе' он гнал осознанно. И не обратил внимание на дикий грохот в стороне.
Гроза и хорошо, а то дышать даже нечем, – подумал только и притормозил через пару минут, сообразив, что монотонный грохот не может быть громом. Тем более таким от которого сотрясается земля.
Самара явственно почувствовал, как трясет почву. Обернулся и снял автомат с предохранителя. На него неслись пять всадников. Они были еще далеко, но у мужчины не возникло сомнений – хорошего от встречи ждать не нужно. Первый уже натягивал тетеву.
Стрела, свистя рассекла воздух и устремилась к Самаре. Тот видел, как она приближается, а слышал, словно она уже вонзилась и точно знал, куда нацелена. Чуть отклонился и наконечник прошел мимо уха, воткнулся где-то за спиной мужчины в землю с глухим 'хмак'!
– Зря, – вздохнул 'гостям' и нажал на спусковой крючок. Две очереди сняли одного всадника и перешибли ноги лошади под вторым. Тот полетел в траву и пополз, громко шурша.
Самара поморщился от резких звуков, ему галопа хватило. Копыта били будто в голове.
– Задолбали! – рявкнул, злясь. Снял еще одного всадника и ушел от следующей стрелы.
Какого хрена?!! Я вас трогал?!! – прицелился в ретивого. Снял, но понял, что не убил. Мужчина слетел с лошади, рванул к Самаре. Тот видел решительность на лице, горящий взгляд и оголенный меч. Принял его на ствол автомата и душевно врезал придурку меж ног. Перехватил клинок у рукояти, и свернул его хозяину шею. Отправил на землю не глядя. На звук отправил сталь в траву и понял что в цель. Последний выдох 'ползуна' прозвучал как раскат грома. И слился со свистом и ударом в спину.
Стрела вонзилась в лопатку с хрустом пробивая кость.
Самара успел обернуться и получил вторую в грудь.
Очередь прошила стрелка, прекратив набег, но не спасла. Самара тяжело осел на колено, вытянул древко скрипя зубами, и рухнул в траву. Лежал, собираясь с силами. Заставил вколоть себе нанол и минут двадцать возился, пытаясь вытащить и отправить зонд.
Разговор с Радием лишил его последних сил.
Тот потер лоб – что за фигня происходит? Перед глазами как наяву проплыло падение лейтенанта в
