перчатки защищали их еще секунду, после чего один из них дернулся, потом другой, третий… Через мельчайшие отверстия в костюмах муравьи ринулись внутрь, щекоча ножками и покусывая челюстями. Полицейские начали дергаться, прыгать, вертеться, бить друг друга, ронять оружие, сдирать перчатки, стягивать шлемы, отшвыривать очки. Тысячи муравьев ползали по ним.
Капитан увидел, как арестант, которого рой муравьев обходил стороной, спокойно сел и брезгливо отряхнулся, а потом встал на ноги. Капитан попытался направить на него пистолет, но муравьи щипали его за запястья, щекотали ладони и кусали кожу, поэтому он не мог прицелиться. Он хотел приказать Фламелю, чтобы тот сел обратно, но муравьи ползали у него по губам, и он знал, что если откроет рот, то муравьи ринутся внутрь. Тогда он сорвал с себя шлем, выгнул спину, и насекомые поползли по его позвоночнику. Он провел рукой по коротко стриженным волосам и смахнул не меньше дюжины муравьев. Они упали ему на лицо, и он зажмурил глаза. Когда он снова открыл их, арестант уходил в сторону станции «Мост Альма», засунув руки в карманы и всем своим видом выражая, что ему плевать на весь белый свет.
Глава 17
Джош с усилием открыл глаза. Перед ними плясали черные точки, а когда он поднес руку к лицу, то увидел след золотой ауры вокруг кожи. Он нащупал руку сестры, и девочка осторожно сжала ее. Она тоже пыталась проморгаться и открыть глаза.
— Что случилось? — промямлил Джош.
Он так оцепенел от шока, что даже не успел испугаться.
Софи покачала головой.
— Как будто что-то взорвалось…
— Я слышал крик Скаты, — вспомнил Джош.
— А мне показалось, кто-то вышел из дома.
Ребята повернулись к дому. Ската стояла у двери, обняв какую-то молодую женщину. Она стиснула ее в своих объятиях и раскачивалась вместе с ней из стороны в сторону. Обе женщины смеялись и взвизгивали от радости, что-то лепеча по-французски.
— Кажется, они знакомы, — проговорил Джош и помог сестре встать на ноги.
Близнецы посмотрели на графа Сен-Жермена. Он стоял в сторонке, скрестив руки на груди, и восторженно улыбался.
— Старые подруги, — объяснил он. — Давно не виделись. Очень давно.
Сен-Жермен тактично кашлянул и позвал:
— Жанна!
Женщины оторвались друг от друга, и та, которую граф назвал Жанной, взглянула на него, вопросительно наклонив голову. Ее возраст не поддавался определению. Она была одета в джинсы и белую майку. Одного роста с Софи, почти неестественно худая, с загорелой безупречной кожей и огромными серыми глазами, с каштановыми волосами, подстриженными «под мальчика». По ее щекам катились слезы, и она легким жестом смахнула их.
— Да, Франсис? — откликнулась она.
— А это наши гости.
Взяв Скату за руку, женщина направилась к Софи. По мере ее приближения Софи почувствовала, как воздух между ними внезапно напрягся, как будто какая-то невидимая сила отталкивала девочку, а потом вдруг ее аура вспыхнула и в воздухе сладко запахло ванилью. Джош схватил сестру за плечо, и его собственная аура тоже вспыхнула, добавив к ванили запах апельсинов.
— Это Софи, а это Джош, — представил их Сен-Жермен.
Двор наполнился насыщенным сладким ароматом лаванды, и вокруг женщины заискрилась ее серебряная аура. Она становилась сильнее, превращаясь почти в металлическую и зеркальную, затвердевая в некое подобие лат, наголенников, перчаток и сапог. Наконец она превратилась в настоящие средневековые доспехи.
— Позвольте представить мою жену Жанну…
— Твою жену?! — вскрикнула Скетти.
— …больше известную в истории под именем Жанна д’Арк.
На длинном полированном столе в кухне был накрыт завтрак. В комнате гостеприимно пахло свежеиспеченным хлебом и сваренным кофе. Тарелки ломились от свежих фруктов, блинов и лепешек, а на старомодной плите шипела на сковородке яичница с сосисками.
Едва Джош зашел в кухню и увидел еду, как у него заурчало в животе и потекли слюнки. Он вспомнил, что очень давно не ел. Только успел сделать пару глотков горячего шоколада в кафе, и нагрянула полиция.
— Угощайтесь, — сказал Сен-Жермен, схватив одной рукой тарелку, а другой — большой круассан. Он впился зубами в булочку, и на кафельный пол посыпались крошки. — Вы, наверное, с голоду умираете.
Софи наклонилась к брату и прошептала на ухо:
— Ты не мог бы принести мне что-нибудь поесть? Я хочу поговорить с Жанной. Мне надо у нее кое- что спросить.
Джош украдкой взглянул на женщину, которая доставала чашки из посудомоечной машины. Из-за ее короткой стрижки совершенно непонятно, сколько ей лет!
— Ты правда думаешь, что это Жанна д’Арк?
Софи сжала его руку.
— После всего, что мы видели, ты еще сомневаешься? — Она кивнула на стол. — Я хочу фрукты и булочку.
— А яичницу с сосисками? — удивленно спросил Джош.
Только его сестра могла съесть больше сосисок, чем он сам.
— Нет, — нахмурилась Софи, и ее голубые глаза затуманились. — Странно, но от одной мысли о мясе меня воротит.
Она схватила лепешку и отошла в сторону, пока брат не успел ничего сказать. Девочка подошла к Жанне, которая наливала кофе в большую стеклянную чашку. Софи вдохнула запах.
— Это гавайский кофе «Кона»?
Жанна удивленно уставилась на нее и кивнула.
— Как ты узнала?
Софи улыбнулась.
— Я работала в кофейне. Запах «Коны» везде узнаю.
— Я полюбила его, когда мы были на Гавайях, — сказала Жанна. Она говорила по-английски с едва заметным американским акцентом. — Держу его для особых гостей.
— Мне нравится запах. А вкус ужасный. Слишком горький.
Жанна глотнула еще немного кофе.
— Могу поспорить, что ты пришла не о кофе разговаривать.
— Верно, — призналась Софи. — Я просто…
Она замолчала. Она только что познакомилась с этой женщиной, но собиралась задать очень личный вопрос. И решила не тянуть.
— Можно спросить у вас кое-что?
— Да что угодно, — искренне ответила Жанна, и Софи поверила ей.
Она глубоко вздохнула и выпалила:
— Ската как-то сказала мне, что вы — последний человек с чистой серебряной аурой.
— Поэтому твоя аура на меня так отреагировала, — ответила Жанна, обхватив чашку обеими руками, и посмотрела на девочку. — Прошу прощения. Моя аура перегрузила твою. Я могу научить тебя, как сделать так, чтобы этого больше не происходило. — Она улыбнулась, показав прямые белые зубы. — Хотя шанс
