Люди и нелюди

том, что хозяин табачной лавки выдал его шпикам. Этот рабочий тем самым приобретает значение символа. За его поступком стоит глубокое чувство товарищества, инстинктивной и прочной солидарности, объединяющей людей.

Это чувство солидарности, нравственной и классовой, органически входит в идеологию Сопротивления. Роман Витторини можно критиковать за некоторую фрагментарность, а, с другой стороны, за усложненность иных рассуждений, может быть, и за слишком частое применение приема повторов. Но непреходящее значение этого романа состоит в том, что он вписывался в историю времени и отвечал настоятельной общественной потребности. В 1964 году, через двадцать лет после того, как Витторини написал эту свою книгу, другой итальянский писатель, Итало Кальвино, осмысливая прошлое и свой собственный литературный дебют, заявил, что в годы антифашистской борьбы создание литературы Сопротивления было абсолютной необходимостью, первоочередной задачей, моральным долгом. Он писал: «Миланские группы патриотического действия (ГПД) уже получили свой роман — «Люди и нелюди» Витторини, а мы, партизаны с гор, также хотели иметь свой роман, с иным ритмом и фабулой». Трудно, кажется, более выразительно сказать такие простые и такие важные вещи: миланские группы патриотического действия вовремя «получили свой роман», и этим они были обязаны Витторини. Нелегко найти другую, равную этой честь для любого писателя — антифашиста-патриота.

В миланском подполье Витторини работал рука об руку с одним из самых дорогих своих друзей. Руководитель коммунистической молодежи Эудженио Куриэл 24 февраля 1945 года, за два месяца до того, как восставший народ освободил Северную Италию от наци-фашистов, был убит на одной из миланских площадей молодчиками из фашистской «черной бригады». На смерть товарища и друга Витторини откликнулся статьей-некрологом в подпольной газете «Унита» и в центральном органе Фронта молодежи — «Энока нуова». Подпольщики не хотели, чтобы фашисты достоверно знали, что их жертвой пал Куриэл, поэтому в статье Витторини он был назван условным именем Джордже.

Вот отрывок из этого некролога. Его можно рассматривать как дополнение, Энилог и как бы документальное подтверждение правдивости и достоверности страстного антифашистского романа Витторини: тот же стиль, тот же темперамент, то же горячее чувство скорби, гнева, надежды.

«Кровавые псы, которые в эти последние дни своей республики, охраняемой рейхом, рыщут еще по миланским улицам, снова могут праздновать победу. Не потому, что им досталась добыча — часы, самопишущая ручка, несколько тысяч лир. Не потому, что им опять удалось окунуть свои морды в кровь. По гораздо более важной причине. Человек, которого их патруль убил и ограбил на площади Баракка, здесь, в Милане, в три часа пополудни, — не был «неизвестным». Он был «наш», участник Итальянской коммунистической партии и сражающейся Италии, один из лучших, один из руководителей.

Кто же это был? Это был Джорджо, ему было тридцать два года, милое юношеское лицо, особенно когда он улыбался… Для коммунистической партии нет ничего невосполнимого: если не найдется товарищ, который сможет один выполнять всю работу, которую один вел Джорджо, — ее будут делать два, три товарища. Но утрата невосполнима потому, что мы любили его. Что же сейчас означает для нас Джорджо? Навеки связанный со всем, что случилось, остановившийся, как остановились часы в три часа пополудни на площади Баракка в этот день, 24 февраля. Он вышел из боковой улицы и пересекал площадь при ярком солнечном свете, чтобы углубиться в другую улицу, когда слепая свинцовая очередь прошила ему ноги, и он упал. Джорджо падает, но не знает, почему он упал. В тот момент, когда человек ранен, он не чувствует боли. Джорджо хочет встать, понять, что с ним случилось, опирается о землю руками, может быть, садится. Ищет ли он свои очки? Разумеется, Джорджо, падая, потерял очки. И вот его пронизывает, на этот раз попав в живот, второй залп — и это конец.

Таким останется для нас Джорджо навсегда, таким мы будем видеть его, и наша любовь к нему станет для нас чем-то еще большим: больше силы, и больше веры, и больше уверенности в том, что мы завоюем все, во что верил Джордже. Мы завоюем своей борьбой лучшую жизнь, свободу для всех людей, счастье для всех людей. Вот что сегодня значит для нас Джордже».

Во имя лучшей жизни, свободы для всех людей, счастья для всех людей жил и работал, подобно своему другу Джордже и многим тысячам антифашистских бойцов, замечательный итальянский писатель Элио Витторини.

Ц. КИН

,

Примечания

1

Pazzо (итал.). — сумасшедший.

2

Монтекатини — крупнейший химический концерн, владеющий большими предприятиями в Милане.

3

ТОДТ — государственная строительная организация в фашистской Германии, во время войны занималась строительством укреплений.

4

Горгонцола — сорт сыра с плесенью.

5

Три косточки (нем.).

6

С вами (испан.)

7

А потом (испан.).