Китами вдруг поняла, что моргнула. На долю секунды вернувшийся к ней мир исчез, а потом появился вновь. И ставшая уже не столь непроглядной его картина была такова: возле входа в тот самый подвал, где она умерла, на коленях стоял человек в кожаной куртке. Сын Кобаяси. Руки беспомощно повисли, мотоциклетный шлем с разбитым стеклом валялся рядом. А над коленопреклонной фигурой возвышался, задевая плечом свет, Ватанабэ. И заносил руку.
С громким чавкающее-хрустящим звуком кулак Сэма впечатался в лицо стоявшего на коленях. Тот откинулся назад, брызгая кровью из рассеченной ранее брови и рта с выбитым зубом, но рука толстяка схватила бедолагу за плечо и удержала.
- Итак, подытожим, - произнес Сэм. - Разумеется, 'колдовать' - нехорошо.
Он ткнул указательным пальцем в окровавленный лоб собеседника.
- Убивать гениальных ученых - тоже нехорошо. Однако похищать маленьких девочек еще хуже. Ставить эксперименты над маленькими девочками - еще хуже. Охотиться на сбежавших маленьких девочек - совсем плохо, особенно если учесть, что с ними творил покойный папа. А уж пользоваться стимуляторами для того, чтобы зарезать одну-единственную девчушку - это просто низко. Неужели современных учителей не инструктируют по поводу банальнейших моральных принципов? Или совесть окончательно устарела, а, Сато-сенсей?
Его жертва только захрипела в ответ. Потом, устало харкнув кровью, мужчина тяжело задышал. Наконец, он заговорил.
- Хватит пороть... Чхшушь... - он поперхнулся и зашипел, сплевывая выбитый зуб. - Ты прошто... Тахой же... Как она. Она убила моего отца. Она калечила жхизни люджям...
- А тебе не кажется, что калека может воспылать жаждой мести к здоровым? - ласково-ласково спросил Ватанабэ, легонько стукнув сына Кобаяси по темечку. - Это ее не оправдывает, но не надо из себя святых великомучеников корчить. Ты тоже хорош - подкрался к ней с ножом в темноте. Нажрался стимуляторов, а иначе ты бы так долго не продержался и так быстро не двигался. К тому же, не думай, что я не догадался. Ты ждал момента все это время, весь год, что ты работал в школе.
- Ждахл... Кх... Я ждал момента. Я взял фамилию матери, воспользовался дипломом Токийского университета и устроился в эту чертову школу. Я сумел выследить эту тварь, когда ее семья перебралась сюда с Хоккайдо. Я стал учителем и ждал момента, ждал удара. А когда появился ты, я понял, что пора. Никто до тебя не мог выкинуть с ней такую шутку и остаться целым. Когда ты отшлепал ее на глазах у всей школы, я понял, что не смогу больше ждать. Я боялся ее, я знал, что она за чудовище. Но потом я понял, что месть сильнее страха.
- Ох уж мне эти мстители, - ерническим тоном запричитал Ватанабэ. - Вечно у них появляется склонность к пафосным монологам. Сынок, мне абсолютно все равно, чего ты ждал и чего хотел. Мне априори интересна только сама девчонка.
- Зачем она тебе? Кто ты?
- Я никто. Просто эксцентричный засранец.
Ватанабэ покрепче ухватил сына Кобаяси за ворот кожаной куртки и сильно толкнул вперед. Колени побежденного оторвались от земли, когда он запрокинулся на спину, стукаясь головой об пол. Затем толстяк взмахнул рукой, будто пытаясь стряхнуть налипшую грязь, и развернулся. Китами поняла, что он смотрит прямо на нее. А потом вдруг снова пришла темнота. Но на этот раз она выплыла из чернильно-густой тьмы почти сразу.
- Ну как, спящая красавица?
Он обращался к ней. Словно она не была убита у него на глазах. Не дурак ли? Но ведь и она на него смотрела. Следовательно, она не была мертва в привычном человеку представлении о смерти. Хотя однажды она видела короткометражный фильм, где от лица трупа рассказывалось о его смерти и том, что он видел мертвыми глазами после. Но то было кино, а это - жизнь. Однако Китами определенно видела, слышала и даже немного чувствовала. Выходило, что она вряд ли мертва.
О последнем говорил и тот факт, что ощущение окружающего мира возвращалось все сильнее. Правда, ощущение, что пришло именно сейчас, было бы в любое другое время поводом для скандала. Китами постепенно начала понимать, что на ее голое под мантией тело кто-то весьма небрежно натягивает школьную юбку и курточку. Затем этот кто-то приладил на ноги школьную обувку. После чего удовлетворенно хмыкнул голосом Ватанабэ.
- Ну, давай, не молчи, ведьмочка ты моя непутевая.
- Ты...
Оказывается, она еще и говорить могла. Правда, вместо обычного голоса из располосованного горла выполз булькающий хрип, но он выполз.
- Ва... та.... на... бэ...
- Ты еще по буквам произнеси.
Он шагнул к ней. Оказавшись рядом, толстяк опустился на одно колено и бесцеремонно развернул ее безвольное тело боком. Затем взял Китами за подбородок и приподнял голову, разглядывая шею.
- Торопыга, торопыга. Но полоснул хорошо, насмерть.
- Я... умерла?
- Ага, - просто ответил он, отпуская ее голову. - Вон ты бледная и вся в крови.
- Почему... - она смогла чуть шевельнуться, повернув голову обратно к Сэму. - Почему... я?..
- Потому что смерть - это только начало.
- Кто... ты?
- Да что вы все заладили: кто ты, кто ты... Для тебя лично я - билет к мозгам.
- Ч... что?
- Билет. К мозгам. Тебе их как раз не хватает, причем сильно.
Большие сильные руки вновь обхватили ее тело, почти как в тот раз, когда Ватанабэ тащил ее во двор для экзекуции. Только в этот раз он не стал запихивать ее под мышку, а взвалил безжизненное тело себе на плечо.
- Пойдем-ка покатаемся.
И Ватанабэ понес ее к выходу. Мимо неподвижно распластавшегося в темноте учителя информатики Акио Сато, чье красивое лицо, предмет воздыханий всех старшеклассниц, благодаря страданиям Сэма превратилось в хорошо отбитый размороженный кусок мяса.
- У тебя за поясом пистолет, - ласково произнесла незнакомка. - Может, достанешь?
И она улыбнулась. Мегуми сразу стало понятно, что эта улыбка - изощренный способ издевательства над собеседником. Есть такие люди, у которых улыбка играет ту же роль, что вытянутый средний палец у героя старых американских фильмов.
Девушка стояла рядом с невозмутимым видом, засунув руки в карманы брюк. На ногах у нее были элегантные полусапожки с широкими каблуками. В прошлый раз таинственная незнакомка носила ботинки. Надо сказать, та прошлая деталь немного выламывалась из образа: все же дамам не следует носить мужскую обувь. Как-то скрадывает женственность такая деталь. Более того, таинственной незнакомке вообще стоило ходить на каблуках - Мегуми сразу подметила, что девушка невысокого роста. Такая невысокость, впрочем, отлично соседствовала со стройностью фигуры. Канзаки даже позавидовала, где-то далеко на краешке сознания. Основную же мысль она озвучила:
- Ты как здесь оказалась? Кто ты такая? И зачем пришла?
- Ой, сколько вопросов... - снова одарила ее улыбкой рыжая. - Я приехала сюда на машине. И, кстати, меня зовут Анна. А ты, если правильно помню, Канзаки?
- Да, - Мегуми чувствовала, как настороженность из сознания растекается по телу, заставляя напрягаться мышцы и готовя ее к возможному противостоянию. Что-то было не так с этой Анной. Чем-то она внушала опасение, несмотря на всю ее внешнюю безобидность и улыбчивость. Может, тут были виноваты зеленые глаза, холодно смотревшие на Канзаки.
- Ну вот и познакомились. А теперь к вопросу, зачем я здесь. Я пришла за Наследницей.
- За Наслед... Ага, ясно, - Мегуми отступила от машины на полшага. Теперь она легко могла схватиться за дверную ручку и в случае необходимости отгородиться дверцей автомобиля от возможных агрессивных поползновений. - Так ты тоже ищешь этих?..
