Фирменный знак, Фауст любит надевать его по особым случаям.
- А почему его назвали Фаустом?
- Потому что он любит изображать из себя персонажа классической литературы. Правда, не очень получается.
В зеркале стала заметной кривая ухмылка Ватанабэ. Проведя в его компании много месяцев, Мегуми научилась понимать особенности мимики толстяка. Сейчас он думал о чем-то особенно нехорошем.
- Ты так говоришь, будто знаешь его лично, - сказала девушка.
- Вообще-то, все сказанное можно найти в его деле, - ухмылка обозначилась в зеркале сильнее. - У тебя, правда, нет пока к делам допуска. Но я действительно знаком с Фаустом лично.
- Откуда?
Не отвечая, Ватанабэ вдруг замедлил ход. Они приближались к нужному району, и свинцовое небо, будто нарочно, становилось все темнее. Ход циммера все замедлялся, а Сэм продолжал молчать. Наконец, он окончательно остановил машину и произнес:
- Мы с ним вылезли из соседних пробирок.
Канзаки не успела раскрыть рта. Сэм кинул ей капсулу с линзами и велел вставить их в глаза. После короткого спора, закончившегося ее полным поражением, Мегуми подчинилась. Сильно моргая, она выбралась наружу следом за Ватанабэ. Тот прошел к багажнику и позвал спутницу следом.
- В сам клуб тебе соваться незачем, - сказал мужчина. - С охранниками я могу правиться один, а с Фаустом тебе лучше не связываться на короткой дистанции.
- Почему-то вот это совсем не задело моей гордости, - мрачно хмыкнула японка.
- Просто ты становишься мудрее, - елейным голосом старого наставника пошутил толстяк и продолжил. - Тем более, нам с Фаустом потребуется немного приватности.
- В смысле? - Канзаки непонимающе прищурилась.
- Он нацепил плащик не просто так. И махал прямо в камеру не просто так, - Сэм отпер багажник и поднял крышку. - Он знал, что я наблюдаю.
- Но как?
- Хороший вопрос. Непременно его задам.
Ватанабэ извлек из багажника небольшой аккуратный кейс и протянул его девушке.
- Но ты себе лишним голову не забивай. Выбери себе позицию.
- Какую позицию? - Мегуми взвесила кейс в руке. Тот казался тяжелым.
- Снайперскую.
Сейчас Канзаки сидела на втором этаже одного из складских помещений прямо напротив главных ворот клуба. Сигнализацию в здании обойти оказалось до смешного легко, иные тренировочные системы, по которым ее гоняли в Меркури, были сложнее. Двор, заставленный машинами. Просматривался отлично. Мегуми сразу же собрала извлеченную из кейса винтовку с оптическим прицелом. Модель была не новая, но мощная и надежная. Защищенная от дождя оптика позволяла разглядывать даже номера на автомобилях, а линзы отлично играли роль прибора ночного видения. Только вот чесались до сих пор. Она ждала уже довольно долго, но не смотрела на часы. Уходя, Сэм велел ждать.
- Ждать чего? - спросила тогда девушка.
- Ждать, пока не начнется шум, - ответил толстяк, разворачиваясь. - Увидишь Фауста - стреляй на поражение.
И исчез за углом. А Канзаки, пробравшись по темным улочкам, проникла на склад и, удостоверившись, что следом не ворвется полиция, принялась ждать. Как было велено. И, разумеется, размышлять.
Ватанабэ был знаком с убийцей-трикстером. Они 'вылезли из соседних пробирок'. Что же это значило? Она, конечно, знала или, по крайней мере, подозревала, что Сэм - трикстер. Это было ясно без лишних слов. Расспрашивать же толстяка открыто Мегуми почему-то стеснялась. Ей казалось, что Ватанабэ только усмехнется нехорошо и не ответит. Он вообще был чрезвычайно скрытным. Если бы не цепь жутковатых событий и обстоятельств, постоянно сводивших их с Канзаки вместе, девушка не узнала бы абсолютно ничего о том, кем и чем является Сэм Ватанабэ.
Кто бы мог подумать, что циничный любитель шуточек на грани фола много лет влюблен в женщину, живущую на другом конце света и не знающую, что он жив? Не случись в ноябре теракта, Мегуми пребывала бы в твердой уверенности, что Ватанабэ не любит вообще никого.
Кто бы мог подумать, что до ужаса неприятный язвительный грубиян специально отталкивает от себя людей, которые ему нравятся? Если бы не выходки пьяной помощницы Артура Хендрикса, Канзаки до сих пор пылала в отношении Сэма священной яростью за отсутствие пиетета.
Кто бы мог подумать, что наглый и самоуверенный одиночка с силой танкового батальона станет переживать за женщину-коллегу?
Ватанабэ хотелось, чтобы она спокойно жила. Мирной жизнью. Ватанабэ о ней думал. Почему-то эта мысль заставляла краснеть. Вот и сейчас уши предательски потеплели. Сцена их странного объяснения была прервана очень резко и неожиданно, но мысли и ощущения все равно остались где-то на задворках сознания.
Что же значили эти его слова? Почему он беспокоился за нее? Да еще так странно: оберегая от исполнения прямых служебных обязанностей... Нет, определенно, Ватанабэ был очень странным. Видимо, трикстерам странность выдавали там же, где силу. Толстяк немногим отличался от типа в кричащем красном плаще, совершенно идиотски смотрящемся на том, кто идет убивать. Или от рыжей девицы Анны, прыгающей по машинам с ловкостью китайских акробатов. Все трикстеры казались вырвавшимися не только за пределы человеческих возможностей, но и за границы разумного в человеке.
Только вот Канзаки упорно отказывалась воспринимать Сэма как обычного трикстера. Их она боялась, точнее, опасалась. О них хотелось знать только одно: как быстро и надежно умертвить. О Ватанабэ, по совершенно непонятным причинам, японке хотелось знать больше. Откуда он такой взялся, зачем и почему ведет себя так, как ведет? Чего толстяк хочет? И как, в конце-то концов, на самом деле относится к самой Мегуми?!
Вот, опять она соскочила на скользкую тему. Почему, черт возьми, Сэм о ней столь странно беспокоился? И почему, трижды черт возьми, ее так беспокоил этот факт?!
Но самое главное: отчего так стыдно из-за того, что ей на самом деле было приятно просто обитать с Сэмом в одной квартире, готовить еду и не беспокоиться о трикстерах, Наследниках и прочей страшной чепухе?
Почему? Почему с ним было... уютно? С ним. Уютно.
Почему?
От интригующих разум мыслей отвлек шум через дорогу. Канзаки прильнула к прицелу и принялась разглядывать двор перед клубом.
Лавина людских тел выплеснулась через главные двери прямиком под неприятно моросивший дождь. Люди разных возрастов, цветов и оттенков выбегали из здания с испуганными воплями и бросались к машинам. Кто-то понесся к воротам и вовсе пешком. Полуголая девица. Не иначе, из стриптиза, юркнула к будке охраны. Ворота тотчас же распахнулись, а из будки выскочил всклокоченный молодчик, рванувшийся наперерез гудящим машинам и галдящим телам. Пока посетители паникующим стадом вываливались на улицу и разбегались словно тараканы, Мегуми отчаянно металась взглядом по двору. Ни Сэма, ни Фауста снаружи не появилось.
В отдалении гремели выстрелы. Их расслышала даже Канзаки. Молодчик из будки же по-собачьи подобрался, вздыбив волосы на загривке, и принялся крадучись подбираться к распахнутым дверям. Она следила за его передвижениями, направив перекрестье прицела под левую лопатку. Вот охранник добрался до входа и припал спиной к стене. В руках он крепко сжимал пистолет, какой - разглядеть не получалось. Вот страж нырнул в дверной проем...
Почти сразу же тело незадачливого хранителя врат вынырнуло обратно. Точнее, вывалилось, сопровождаемое сухим треском выстрелов. Кто-то очень метко всадил пулю бедняге в голову, снеся половину черепа. Переступив упавшее тело, на крыльцо выскочил Фауст. Даже под мутным дождевым небом красный плащ казался ярким и свежим. Итальянец пошатнулся, едва не упав. Нет, он не споткнулся. Просто вся фигура трикстера-убийцы излучала слабость. Будто кто-то долго скакал сначала на нем, а потом по
