гостиными с эркерами, выходящими на Темзу, и огромными пространствами стекла и выложенных плиткой полов, считался в высшей степени комфортабельным.
В сравнении с другими местами, где жила Элис, дом оказался современный и удобный, а семья Николаса окружила ее теплом и нежностью. Но она мучительно тосковала по мужу.
Гуилим уже начал нервничать, что так надолго оставил Вулвестон, и решил вернуться. В вечер накануне его отъезда прибыли с визитом сэр Уолтер Фенлорд, его сын и Мэдлин. Пока Элис и Гвинет развлекали Мэдлин, сидя у камина в большой гостиной, мужчины в другой стороне зала разговаривали об охоте и политике. Дамы почти не обращали на них внимания, но один раз, когда Гуилим отвел сэра Уолтера в сторону и о чем-то с ним разговаривал с серьезным видом, Элис заметила, как Мэдлин замерла, внимательно глядя на них, а потом отвернулась, задрав нос.
После их визита Элис не виделась с Мэдлин несколько дней. Родители Николаса не ездили во дворец без приглашения. Обязанности Мэдлин удерживали ее при королеве, и она не могла посетить Элис в Куиншите. Прошла целая неделя, когда семью Николаса пригласили на прием ко двору, и две молодые женщины наконец-то снова встретились.
– Завтра мы на баржах отправляемся в Шин, – сообщила Мэдлин, – и, доложу вам, давно пора, потому что, клянусь, вся зола в Лондоне не сможет освежить уборные в Вестминстере, так долго пробыл там двор. Мы думали, что король назначит переезд на прошлую неделю, но его задержали дела, связанные со сплетнями относительно лорда Уорвика. Разве до вас не доходили в Куиншите слухи?
– Рис и Дафидд аб Эван как-то говорили об этом, – поведала Элис. – А Гуилим уехал в Вулвестон на следующий день после твоего визита. Ты разве не знала?
Лицо Мэдлин вытянулось, но она тут же нашлась:
– Мне все равно, где он и что делает. Забавно, я даже однажды подумала, что он решил присоединиться к толпе соискателей моей руки, но, очевидно, ему хватило здравого смысла остановиться.
– Жениться на тебе? Гуилим? – Хотя Николас и уверял Элис, что Гуилим хочет женитьбы на Мэдлин, у нее все-таки возникали сомнения.
– Я видела, как он разговаривал с моим отцом в тот вечер в Куиншите, – сообщила Мэдлин, – и знаешь, я наблюдала такие разговоры и раньше. Мне сообщили, что кто-то просил моей руки.
– Твой отец сказал, что Гуилим попросил твоей руки?
– Нет, но думаю, он не считает его подходящей кандидатурой. Мне кажется, он наконец-то начинает понимать, что я не хочу выходить замуж.
Элис в изумлении покачала головой.
– Мэдлин, я видела, как ты флиртовала с Гуилимом! А две минуты назад, когда я сказала, что он уехал, ты расстроилась. Признайся теперь, ты любишь его!
Мэдлин посмотрела в сторону.
– Он отличается от других мужчин, вот и все; более несносный, если хочешь знать. Да я не знаю никого другого, кто бы не делал никаких попыток угодить мне. Только посмотри, какое различие между ним и мужчинами при дворе! Однажды я подумала, что он интересуется мной… чуть-чуть, но, должно быть, я ошиблась, а теперь, когда у него появилась возможность узнать меня лучше, он уехал! Так что не думай, будто я изменила свое мнение о мужьях, Элис. Только посмотри, что случилось с одним из них! Вот ты торчишь здесь с семьей твоего мужа, но без мужа. Где он сейчас?
– Уехал разыскивать тех, кто устраивает волнения против Генриха в Сомерсете, – ответила Элис.
– И когда он вернется?
– Не знаю.
– Ну вот, пожалуйста!
Элис помрачнела, она очень скучала по Николасу. Он не возвращался почти три недели, а когда наконец-то вернулся, наступила середина февраля, заседал большой королевский совет. Элис чувствовала себя непривлекательной в ставшей тесной одежде.
Слухи относительно местонахождения юного графа Уорвика все множились, так что первое решение, которое принял королевский совет, – показать мальчика народу, чтобы доказать, что он все еще находится в Тауэре. Элис не позволили наблюдать за процессией из-за ее положения, и когда все закончилось, она не могла понять, какой цели служила такая демонстрация.
– Как это может помочь? – спросила Элис Николаса вечером за ужином. – Ведь едва ли кто-то в толпе мог знать Недди. Они слышали только, что король сказал, будто это Уорвик.
– В общем, верно, но показ привел к непредсказуемому результату, – заключил Николас. – Линкольн сбежал из города.
Объявление поразило всех за столом.
– Куда он сбежал? – спросил Рис.
– А почему он сбежал? – поинтересовалась Гвинет.
– Мне кажется, он хочет присоединиться к бунтовщикам во Фландрии, – предположил Николас, пристально глядя на Элис. – Теперь ясно, что, чего бы они ни хотели достичь сплетнями об Уорвике, настоящий претендент – Линкольн. Похоже, что он собирается возглавить их и потребовать корону себе. Мне не хочется думать, – добавил он, мрачно глядя на Элис, – что вы уже что-то знали о таких планах.
– Но как она могла? – кротко спросила его мать. – Бедная девочка вот уже месяц почти не выходит из дома.
Элис покачала головой:
– Не могу поверить. Линкольн никогда не проявлял никакого интереса к короне.
– Он был наследником Ричарда Третьего, – напомнил ей Николас.
