норвежские корни. Поэтому моя кожа такая бледная, понимаете? И волосы у меня светлые, видите? Это благодаря дедушке Густаву, который был норвежцем. И моряком. Во время первой мировой войны английский крейсер подобрал его и нескольких других норвежцев в море. Так он попал в Англию, а потом не захотел отсюда уезжать, потому что в госпитале влюбился в медсестру. Позже она стала его женой и моей бабушкой.
К столику подошла официантка.
— Вы готовы сделать заказ?
— Да, — первой ответила Энджела. — Мне, пожалуйста, фирменный салат с легкой заправкой.
— Добавьте туда нарезанную курятину, ладно? — вставила Кэтти. — Девушке нужны белки. Видите ли, мы хотим немножко подкормить ее. Так что, пожалуй, к мясу можно присоединить и яйцо.
Энджела сдалась.
— Ладно, согласна. Положите в салат куриную грудку, яйцо, приправьте все это оливковым майонезом, чтобы состав моей крови пришел в норму и все были счастливы.
— Боюсь, у нас нет оливкового майонеза, — произнесла официантка извиняющимся тоном.
— Боже мой, ну тогда сойдет и обычный майонез! — воскликнула Энджела. Затем она опустила голову и добавила едва слышно: — Мамочка, за что мне все это? Почему ты не хочешь мне помочь? Ведь это в твоих силах!
Алекс взглянул на нее и сочувственно похлопал по плечу. Вот Энджеле и пришлось впервые столкнуться с упрямством Кэтти.
— Прости, что ты сказала? Я не расслышал.
Энджела подняла голову.
— А я не с тобой разговаривала.
— Ах так… Мама, Энджела к тебе обращается. Удели ей капельку внимания, пожалуйста.
— Я и не с Кэтти беседовала, — буркнула Энджела.
— Что-то я не пойму. Не со мной и не с Кэтти, но тогда с кем?
Энджела метнула в Алекса сердитый взгляд.
— Мог бы и догадаться! Я разговаривала со своей матерью. И это была конфиденциальная беседа.
Он кашлянул.
— Со своей матерью? Но ведь, насколько я понял, она…
— Да, умерла. И мне кажется, что мама плохо присматривает за мной с небес, вот я и попыталась ей об этом сказать. Прежде она мне больше помогала, а в последнее время я почти совсем не ощущаю ее влияния. Но ведь она находится ближе к… э-э… так сказать, высшей администрации, чем, например, я, поэтому могла бы замолвить за меня словечко.
— Ты так думаешь?
Энджела кивнула.
— Да. Именно это я и сказала маме.
— Ясно. Значит, ты выложила ей свои претензии, а она что? Дала тебе какой-нибудь ответ? — Поймав на себе пристальный взгляд Энджелы, Алекс поспешно поднял руки. — Я просто так спросил.
— Нет, мама ничего не ответила, — терпеливо пояснила та. — Умершие, как правило, не разговаривают. Однако это не означает, что они ничего не слышат. И, надеюсь, мама все-таки обратит на меня внимание! — с запалом закончила она.
— Хорошо, хорошо. Только не волнуйся.
Алекс откинулся на спинку сиденья и внимательно взглянул на Энджелу. С виду она казалась вполне нормальной.
Вскоре к столику вернулась официантка с заказанными напитками. Алекс вставил в свой стакан соломинку. Размышляя над словами Энджелы, он не заметил, как выпил половину своего крюшона.
В конце концов, он кое-что подытожил. До сих пор ему хоть и с переменным успехом, но все-таки удавалось справляться со своей матерью. Возможно, он так же смог бы управиться с братьями Энджелы. И даже с отцом. Но призрак умершей матери — это уже слишком.
Нет, осложнять свою спокойную холостяцкую жизнь подобным образом он не готов…
Алекс выдержал ужин. Разумеется, он не удостоился бы приза за общительность, однако на вопросы все-таки отвечал и пару раз даже сам что-то произнес. Впрочем, у него не было уверенности, что Энджела и Кэтти обратили на его усилия хоть какое-то внимание. Обе оживленно болтали, и у Алекса сложилось впечатление, будто он лишь отвлекает их своими попытками поучаствовать в застольной беседе.
Ну и чудесно. Так даже лучше. Собственно, разве не этого он добивался с самого начала? Во всяком случае, Кэтти переключила внимание с него на Энджелу. А это означает, что можно будет хотя бы несколько дней спокойно поработать с Дэвидом в риелторской конторе.
Подали сливочное мороженое с шоколадной подливкой, джемом и орехами, но даже ради этого вкуснейшего лакомства дамы не прервали беседы.
Испытывая странное раздражение, Алекс оплатил счет. На выходе из ресторана он придержал дверь. Энджела пропустила Кэтти вперед, и та кивнула, продолжая что-то рассказывать. Галантного жеста Алекса обе они даже не заметили.
Невзирая на столь вопиющую несправедливость, тот обходительно помог Кэтти и Энджеле сесть в автомобиль. При этом он не преминул отметить стройность удивительно длинных по отношению к росту ног Энджелы.
3
Раздосадованный, что интересуется тем, чего вообще не должен замечать, Алекс все внимание сосредоточил на дороге и управлении автомобилем. Их путь лежал в мебельный салон.
— Как же мне не злиться, — неожиданно для себя проворчал он на очередном повороте. — Вместо того чтобы заниматься собственными делами, я потратил день неизвестно на что. Как мне теперь смотреть Дэвиду в глаза?
— Ты что-то сказал, сынок? — спросила Кэтти.
— Нет.
— Хм, а мне показалось… Старею, наверное. Кстати, Энджела…
Разговор вышел на новый виток, а Алекс, мрачно усмехнувшись про себя, свернул на парковочную площадку мебельного салона. Остановив «бентли», он вышел и открыл дверцу с другой стороны, чтобы помочь Энджеле выйти.
— О, благодарю, — сказала та. — Я и сама бы справилась, но все равно спасибо.
— Мама учила меня быть любезным с дамами, — заметил Алекс, открывая соседнюю дверцу и протягивая руку матери.
Кэтти улыбнулась ему в ответ, а Энджела посмотрела так, словно видела впервые. Ее мысли были настолько заняты сегодняшним происшествием в квартире, что она как будто ничего не замечала вокруг.
Только сейчас Энджела как следует рассмотрела Алекса, и оказалось, что он высок, строен, его выразительные голубые глаза очень кра сивы. Вокруг их наружных уголков уже начала появляться сеть едва заметных морщинок. Лицо покрывал мягкий загар.
Вообще Алекс удивительно напоминал ей одного парня, в которого Энджела была тайно влюблена в шестнадцать лет. Однако предмет ее мечтаний все лето не обращал на нее внимания.
Скорее всего, Алекс тоже не обратил бы, если бы труба в его кухне не дала течь и нижняя квартира не оказалась бы залитой.
Энджела старалась быть честной, хотя бы перед собой. Она не принадлежит к тому типу женщин, которые вызывают интерес у современных мужчин.
