поэтому на сборе не пришлось повторять все сначала.
— Грачев! К столу, пожалуйста! — очень вежливо попросил Ника.
Гриша подошел к учительскому столу, постоял, глядя вниз, на столешницу, и наконец выдавил из себя:
— Плохо получилось… Но не для себя все это! Для себя — вот ни столько! — Он показал кончик мизинца. — Для отряда! Хотел, чтоб лучший был, чтоб на первом месте!.. А лом этот я вроде как в долг у школы взял… Я бы в каникулы всю землю перерыл и вернул бы железо — все, до грамма!.. Не вышло… Не получилось..
— Хорошо, что не получилось! — заметил Ника. — Первое место было б как…
— … сухогруз с дыркой в днище! — подсказал Мика.
— Я не оправдываюсь, — Гриша устало провел рукой по лицу. — Решайте… Скажете, чтоб перешел в другую школу — уйду. А председателем я и сам не хочу больше. — Он вынул из кармана какую-то бумажку. — Это — насчет Исаакиевского собора… Договорился — вас туда пустят завтра на солнце посмотреть.
Гриша положил бумажку на стол.
Братья Арбузовы были добрыми ребятами. Понимая друг друга с полувзгляда, они сделали все, чтобы обойтись без ненужного и мучительного для Гриши обсуждения.
— Поступило предложение, — сказал Мика брату. — Голосуй!
— Какое предложение? — спросил Ника, заранее зная ответ.
— Самоотвод! — пояснил Мика. — Грачев просил выбрать другого председателя.
— Кто за самоотвод Грачева? — спросил Ника.
Замерев, сидели ребята. Гриша все так же стоял у стола, опустив глаза. Виктор Петрович незаметно, не двигая головой, поглядывал на мальчишек и девчонок. Он понимал их состояние: не так легко взять и без раздумий решить чью-то судьбу. Конечно, вина Гриши большая и бесспорная, но если бы у самого Виктора Петровича спросили бы сейчас, надо ли отстранять Грачева от руководства советом, он бы тоже не сразу решил этот вопрос. Не без волнения ждал Виктор Петрович, как развернутся события, и не торопился сказать свое слово.
Первым вскинул руку Мика.
— Я — за самовтвод.
Молча проголосовал Андрей. Потом Марина.
Четвертым проголосовал Борис Чернов. За ним уже более дружно стали поднимать руки и остальные. Только Маша не голосовала.
— Ты против? — спросил Ника.
— Против.
— Почему? — удивился Мика.
— Можно, я потом скажу?
— Можно, — разрешил Ника и объявил: — Все, кроме одной.
— Почти единогласно, — добавил Мика.
Виктор Петрович все еще не вмешивался. Категорических возражений у него не было, а высказываться без особой нужды он считал лишним. Тем более, что никто и не ждал от него подсказок. Близнецы вели сбор как по нотам.
— Садись, Грачев, — произнес Ника и повторил слова брата — Почти единогласно… Нового выбрать будет труднее.
— Не будет! — возразила Марина. — Прошу подумать, а потом уж возражать, если захочется… Я предлагаю — Машу Агееву.
— Что, что? — возмущенно воскликнула Настя.
Маша медленно поднялась со скамейки ни жива, ни мертва.
— Меня?.. За что?..
— Могу сказать, — продолжала Марина, — почему предлагаю Машу… Я это по-настоящему поняла только сегодня… Что, по-моему, от председателя требуется? Чтобы себя он умел не любить, а нас бы всех… к нам бы ко всем… ну, как Маша к своим братьям!
— Нет! — вскочил за партой Борис и, нажав ладонью на Машино плечо, заставил ее сесть. — Машу нельзя! Вы же заклюете ее! Заездите!.. Она какая? А такая, что за всех одна тянуть будет, пока не надорвется!..
— А пускай Арбузовы поработают! — пискнул Шурка. — Вон они как ловко сбор проводят!
Ника спокойно покачал головой.
— Не выйдет.
— Не пойдет, — подтвердил Мика.
— Во-первых, вдвоем нельзя быть председателем, — сказал Ника. — Не положено.
— А во-вторых, — подхватил Мика, — одного вам не выбрать. Чтобы выбрать, нужно знать.
Братья перемигнулись.
— Кто я? — спросил Ника. — Мика или Ника?
— А я кто? — улыбнулся Мика. — Ника или Мика?
Ни пионервожатый, ни пионеры сейчас не знали, кто из близнецов вел сбор, а кто помогал с места. Начали отгадывать, но Ника использовал право председателя и прикрикнул:
— Гадать будем после сбора!
— Предлагаю Чернова! — сказал Мика. — Тут уж не ошибетесь.
На этот раз кандидатура Чернова не вызвала смеха, но и с поддержкой никто не спешил.
Борис начал медленно подыматься за партой — сейчас скажет такое, что хоть уши затыкай.
Ника не дал ему открыть рта.
— Опустись назад!
— Что ты скажешь — известно, — добавил Мика.
— Поэтому слова тебе не даем, — закончил Ника.
И Борис послушался братьев Арбузовых — сел.
— Он дерется! — осторожно напомнил Шурка. — Станет председателем — все с фонарями ходить будем!
— Будете! — как из бочки, прогудел Борис.
— Уж лучше Марину Зуеву, — продолжал осмелевший Шурка.
— Выдумал тоже! — возразил Андрей. — Это вообще не девчонкино дело, а у ней всего этого — девчонкиного — через край!
— Почему это не девчонкино дело? — обиделась Настя Астахова. — Не обязательно, конечно, Зуеву. Можно любую другую девочку!
— Можно! — подтвердил Ника. — Кого предлагаешь?
Настя неопределенно пожала плечиками.
— Уж не себя ли? — усмехнулся Андрей.
— Очень мне надо! — вспыхнула Настя.
— Выходит, некого? — спросил Ника и, заметив, что Маша подняла руку, кивнул ей головой. — Давай!
— Я почему не голосовала против Гриши? — начала Маша. — Сильный он человек. Другого такого найти трудно… И осознал он… Переживает…
Борис впервые недовольно посмотрел на Машу и рассерженно пробурчал:
— Добренькая чересчур!
В классе возмущенно загалдели. Послышались голоса:
— У нее память короткая!
— Ее обманывают, а она спасибо говорит!
Кто-то даже свистнул, и тогда Ника поднял обе руки.
— Тихо!
Шум постепенно утих. Ника вопросительно взглянул на брата, потому что не знал, как дальше вести сбор. Мика тоже видел, что ребята зашли в тупик, но он все же помог брату — скосил глаза на Виктора
