размышлял Экк. После уничтожения судна им вряд ли удастся незаметно добраться до Индийского океана. Тем не менее после недолгих раздумий он рявкнул в раструб переговорной трубы:
— Погружаемся! Мы атакуем его!
Он распорядился привести торпедные аппараты в положение «товсь» и, дождавшись, когда нос корабля коснется серебряной нити визира, приказал открыть огонь.
Мощный взрыв потряс судно. Взбухший изнутри светящийся шар тут же лопнул с оглушительным треском.
Вода с ревом хлынула в пробоину, и пораженный почти точно по центру корабль начал быстро тонуть.
После всплытия субмарина, рассекая заостренным форштевнем мелкие волны со вспененными загривками, направилась прямо к эпицентру взрыва. Среди обломков и сброшенных на воду спасательных шлюпок и плотов барахтались обезумевшие и оглушенные люди. Прямо перед носом подлодки один из моряков с торпедированного судна кое-как взобрался на плот и обессиленно рухнул на обтянутое парусиной корковое покрытие.
Экк перевел лодку в позиционное положение, встал под козырьком рубки и приказал второму помощнику лейтенанту Гофману:
— Спросите его, как называлось судно, откуда и куда оно шло, какой везло груз и есть ли поблизости еще корабли.
Лейтенант вместе с двумя матросами крюками подтащили плот к борту. Моряк с трудом перевалился через металлическое ограждение и сел, вытянув ноги, возле мостика. Гофман поговорил с ним по- английски и крикнул склонившемуся над поручнями командиру:
— Греческий пароход «Пелей», шел под английским флагом из Фритауна к устью Ла-Платы. Груза на борту не было. Этот человек третий помощник капитана.
— Спасибо, Гофман, — с рассеянным видом пробормотал Экк, явно думая о чем-то своем.
Он посмотрел на сверкающие холодным светом звезды, набрал в грудь побольше воздуха и многозначительно произнес:
— Снимите с него спасательный жилет и посадите обратно на плот.
— Извините, господин каплейт, я…
— Вы что, не поняли, — резко перебил его Экк, — повторяю: снимите с него жилет и отправьте обратно на плот.
Лейтенант Гофман четко развернулся через левое плечо и, как положено по уставу, но не принято на подводных лодках, даже вытянул руки по швам:
— Слушаюсь, господин капитан-лейтенант!
— Подготовить к стрельбе пулемет, — велел Экк старшему матросу и, повернувшись, крикнул в горловину люка: — Принесите на мостик несколько винтовок!
— Вы что, собираетесь… — Вайспфенниг запнулся, не решаясь закончить фразу.
— Разумеется! — Экк с вызовом посмотрел ему прямо в глаза. — Вы только посмотрите на этих людей. Если их обнаружат, у нас могут быть неприятности.
— Но ведь они и впрямь нуждаются в помощи… — не унимался врач.
— Хватит! Вы не хуже меня знаете приказ «Лакония», дорогой доктор! — Экк раздраженно махнул и недовольно посмотрел на старшего матроса Швендера, возившегося с пулеметной лентой.
— Что вы тянете? А ну живее! Давайте, стреляйте по всем, кто еще барахтается в воде!
Тот растерянно посмотрел на командира. Неужели он действительно решил расстрелять беззащитных людей? На какой-то миг он застыл в оцепенении, боясь даже притронуться к гашетке.
— Черт возьми, вы что, оглохли? Выполняйте приказ!
— Слушаюсь, господин каплейт!
Через несколько секунд старшина забыл о муках совести и твердой рукой навел дуло пулемета на первый плот.
Экк, чувствуя его душевные переживания, спокойно добавил:
— Стреляйте только по плавающим в воде предметам. Если кто-то не успеет вовремя отплыть или не умеет плавать, вас это уже никак не касается.
Затрещал пулемет, загрохотали оружейные выстрелы. Видя, что лейтенант Гофман никак не решается вскинуть винтовку, Экк забрал у него карабин и показал, как следует стрелять истинному моряку. Даже судовой врач, забыв о клятве Гиппократа, обязывающей его в любое время оказывать медицинскую помощь любому человеку, теперь добивал одиночными выстрелами живые мишени.
Если пробитые пулями спасательные шлюпки стремительно уходили на дно под отчаянные крики находившихся в них людей, то начиненные пробкой плоты пока еще оставались на плаву. Экк после коротких раздумий приказал принести гранаты, внимательно осмотрел их и, вдохнув полной грудью солоноватый океанский воздух, с силой метнул их и тут же поспешил укрыться от осколков за железным ограждением мостика.
Привлеченный грохотом взрывов, из люка вылез инженер-механик. Поскольку никто из охваченных «охотничьим» азартом подводников не пожелал отдать ему винтовку, он принялся «наводить их на цели»!
Когда смолкли крики убиваемых членов экипажа «Пелея», Экк приказал всем спуститься вниз, лично задраил крышку люка и с удовлетворением записал в бортовой журнал: «13 марта в 17 часов 50 минут потоплен греческий пароход „Пелей“. Все улики уничтожены прямо на месте затопления».
Дениц вполне мог гордиться своим питомцем.
Трем греческим морякам удалось спастись. Двадцать дней они плавали на обломках плота по бескрайним просторам океана, пока, наконец, их не подобрал португальский корабль. Позднее показания одного из них были официально запротоколированы и переданы в отдел противолодочной обороны британского Адмиралтейства.
Пройдя в надводном положении несколько суток, «У-852» вошла в Индийский океан и после получения дополнительного запаса горючего с подводного танкера юго-восточнее Мадагаскара выдвинулась на боевую позицию в районе судоходного маршрута Порт-Саид — Аден.
В полдень 3 мая 1944 года в голубом небе показались пять быстро увеличивающихся черных точек. Это были британские бомбардировщики. Рядом с субмариной поднялся и сразу же опустился столб воды. От взрыва следующей бомбы лодку подбросило вверх. Всех, кто находился на мостике, снесло за борт. Дизели остановились, и ветер медленно развернул лодку поперек волн.
— Дать воздушный пузырь в нос! — в отчаянии выкрикнул Экк.
Засвистел воздух, выталкивающий воду из носовой дифферентной цистерны, но лодка по-прежнему оставалась на поверхности.
Бомбардировщики на бреющем полете прошли над утратившей способность к погружению субмариной, поливая ее свинцом, и Экк принял решение на малом ходу добираться до берега. Вблизи него он приказал инженер-механику заложить в артиллерийском погребе подрывные заряды и вывести бикфордов шнур в центральный пост. Тем временем матросы вытащили из люка несколько резиновых свертков и воткнули в них шланги компрессора. С тихим шипением свертки раздулись и превратились в резиновые шлюпки. Члены экипажа сноровисто расселись по местам и изо всех сил налегли на весла. Уже через четверть часа они догребли до прибрежных скал. Тут до них долетел грохот взрыва, из нутра лодки вырвался огненный вулкан вперемежку с клочьями черного дыма. К ужасу командира «У-852», ее рубка осталась торчать над водой.
Увидев медленно приближающиеся торпедные катера, Экк как-то весь обмяк и медленно опустился на землю. Английские моряки быстро залезли в рубку и выбрались обратно с приборами и папками в руках.
Сотрудники специального отдела Адмиралтейства, специализировавшиеся на изучении трофейных вражеских документов, внимательно изучили бортовой журнал «У-852» и убедились, что ее экипаж виновен в жестокой расправе над командой «Пелея».
В октябре 1945 года в Гамбурге перед английским военным трибуналом предстали, помимо Экка, судовой врач «У-852» Вайспфенниг, инженер-механик Ленц, второй помощник Гофман и старшина
