Ждать долго мне не пришлось: леший вернулся через несколько минут, неся в руках какой-то пузырек, миску, нож, бинт и пучок травы.
— Запомни, Верочка, — вразумлял меня Архип, раскладывая все это на лавке рядом со мной, — глаза — это зеркало души. Мне отец рассказывал, что настоящего эльфа из древнего рода всегда можно узнать по глазам. Они не такие, как у людей. Они ярче, они светятся, они сияют и переливаются. У Мак Аров глаза серо-голубые, у де Монов — зеленые, род Ра отличается двухцветными глазами, у ван Элов они вообще красные. Правда, как это выглядит на практике, я не знаю — никаких эльфов, кроме Мак Аров, я в жизни своей не видел.
Архип на мгновение замолчал, пристально вгляделся в мое лицо и продолжил:
— Глаза у тебя красивые. Могу сказать точно, что кто-то из эльфов в твоем роду был. А вот я ли — сейчас проверим.
Архип взял меня за руку и резко провел ножом по пальцу. Я зашипела от боли. Леший сжал мой палец, и струйка крови потекла в миску. Затем Архип капнул туда же немного жидкости из пузырька и сообщил:
— Теперь надо несколько минут подождать. Тогда и выяснится, правнучка ли ты мне.
Пока я держала миску, леший положил мне на ранку лист травы и перебинтовал палец.
— Кстати, о детях, — заметила я. — Почему бы демону, коль уж ему так хочется попасть на Землю, просто не родиться здесь, в какой-нибудь приличной семье. Ведь это же можно сделать, ведь души приходят на Землю, как я понимаю, именно из Срединного промежутка. Ну, подождать бы, конечно, пришлось лет двадцать, пока он вырастет, так ведь вы и больше ждали. Зато я бы никого в жертву не приносила. А то мне как-то не по себе.
— В момент рождения человек забывает свою прошлую жизнь, — ответил Архип. — Так что если демон родится здесь, он забудет и про Ширкута, и про Тамирайну, и про свое предназначение.
— А мы ему напомним. Прямо с рождения будем внушать, что его задача — убить Тамирайну, — предложила я.
Архип отрицательно покачал головой:
— Мы можем даже не найти его, потому что никто не в состоянии предсказать, где он родится. Место рождения и родителей ребенка выбирает его величество Случай. Да и зачем огород городить, если ты просто принесешь жертву — и все?
Жидкость в миске поменяла цвет. В общем бледно-розовом фоне прорезались голубые и зеленые прожилки. Архип прижал палец к губам, призывая меня помолчать, и стал пристально вглядываться в разноцветные разводы. Через некоторое время он со вздохом произнес:
— В твоем роду был эльф. Но не я. Похоже, это была женщина. Очень-очень давно. Однако след невероятно сильный. Да, в этом мире кровь так причудливо перемешалась, что никогда не угадаешь, кто кому кем приходится. Ну что ж, по крайней мере ясно, что мы не родня. А теперь спи.
Архип провел у меня перед лицом рукой и вышел. Я почувствовала, что глаза слипаются. Только и успела подумать, что дело с наследством дедушки не выгорело — придется искать другой путь быстрого обогащения. Может, продать демона Тамирайне (если мы ее найдем) за новое тело для Марины и миллион долларов для меня? С этой мыслью я заснула.
Проснулась я около десяти часов вечера и только тогда поняла, как устала за день. Вылезать из кровати не хотелось, поэтому я провалялась под одеялом еще с полчаса, пытаясь заснуть снова. Но чувство долга оказалось сильнее. Пришлось вылезти и тащиться на первый этаж, где меня уже поджидала вся компания: Архип, Макар, Вульфыч и одна из русалок. Впрочем, земноводную девицу меньше всего привлекала моя персона. Русалка неотрывно пялилась в экран телевизора, где популярный шоумен донимал вопросами очередного участника какой-то викторины.
— Ну, Верочка, собирайся, — предложил Архип, — сейчас я отведу вас с Макаром на поляну.
— А может, сначала чаю попьем? — мрачно предложила я, изо всех сил пытаясь оттянуть тот светлый миг, когда придется косить траву.
— Точно, точно, давайте попьем чаю! — поддержал меня Макар. Похоже, ему тоже не улыбалось провести ночь с косой в руках.
— Нет уж, пойдемте, нечего тут время терять, — мгновенно изменил а свое решение я, чтобы хоть чуть-чуть досадить зловредному недорослю.
Архип пожал плечами:
— Слово женщины — закон. А еды на ночь я вам собрал, так что не оголодаете.
Леший подошел ко мне и, протянув пузырек с какой-то мазью, попросил:
— Намажься.
Вспомнив «Мастера и Маргариту», я решила, что мне предлагают волшебное зелье, с благоговением приняла пузырек и вылила на руку несколько капель мази. От зелья исходил странно знакомый неприятный запах.
— А эта мазь волшебная? — на всякий случай поинтересовалась я. — А чего от нее будет?
— Мазь — самая что ни на есть волшебная, — ухмыльнулся Макар. — «Комарья смерть» называется. Шестнадцать рублей пятьдесят копеек в ближайшей районной аптеке стоит. Воняет страшно, зато ни один комар и на километр не подлетит. Мошка тоже.
— Не ерничай, а то дезодорантом обрызгаю. Век не отмоешься! — пригрозила я Макару, намазывая вонючим месивом лицо и руки.
Не знаю, какое действие производила мазь на комаров, но моему окаменевшему дракону от нее точно поплохело. Он ожил, отлетел на безопасное расстояние и начал безудержно чихать, мотая головой и вздрагивая всем телом.
— Полкаша, здравствуй! — обрадовался Архип, увидев рептилию.
— Так вы знакомы? — догадалась я.
— Конечно, — ответил Архип. — Это ведь я его к тебе на помощь послал, когда ты в беду попала. Демон мне сообщил, и я понял, что только Полкан вовремя к месту поспеет. У драконов много особых способностей. Полкан в нашем лесу давно живет. Он тоже последний в своем роду. Прилетел к нам из Китая, когда все его сородичи там повымерли. У него даже имя на самом-то деле китайское — Пол Кан. Ну а по- нашему Полкаша. Ласковый он очень, дружелюбный.
Дракон прочихался, чуть увеличился в размерах и, словно подтверждая слова лешего, кинулся к нему и начал тереться носом о щеку Архипа. Леший поймал рептилию, почесал под крыльями и понес в сени. Вернулся он один, без Полкана.
— Я его полетать да поохотиться выпустил. Ему ведь тоже и есть, и пить надо. Утром вернется. Ты, Вера, его на ночь выпускай, а то он долго камнем не протянет.
— Да запросто, — согласилась я. — Только как его оживить? А то ведь он как окаменел у меня на запястье, так и не подавал никаких признаков жизни.
— Достаточно просто почесать его по голове, он и поймет, что ты его отпускаешь. Если опасность возникнет — за хвост его ущипни. Легонько. Тогда он сразу к бою подготовится и оживет уже во всеоружии.
— Ну мы идем или лекции читать будет? — встрял в беседу Макар.
— Идем, идем, — откликнулся леший.
Я тоскливо поплелась за Архипом в сени. Русалка, не обращая ни малейшего внимания на наши сборы, все так же упоенно пялилась в телевизор.
— А она что, с нами не пойдет? — уныло спросила я, думая, что лишняя пара рук при косьбе была бы не лишней.
— Ундина-то? — удивился Архип. — Нет, конечно. А чего ей с вами делать? Мы ее телевизор смотреть оставим. Она у меня каждый вечер телевизор смотрит, уж очень ей всякие сериалы нравятся.
Когда я пошла надевать кроссовки, леший обратился к русалке:
— Дина, если вдруг помехи пойдут, изображение хуже станет, сама ничего не дергай и на кнопки не тыкай. Дождись меня, я скоро вернусь.
Вот так и бывает: кто-то телик смотрит, а кто-то пашет (в смысле косит) как вол. Я ожесточенно втиснула ногу в кроссовку и услышала треск — подошва отвалилась напрочь.
— Маде ин Чина! — ехидно констатировал Макар.
