Переведя взгляд на Тиму, Гергелевич продолжил:
– Во время Второй Мировой войны работавший в Америке сербский физик Николо Тесла проводил исследования, которые должны были сделать военные корабли невидимыми для радаров противника. В одном из своих опытов он окружил эсминец американского военно-морского флота под названием «Элдридж» сильным электромагнитным полем. И тут произошло нечто непредвиденное. После включения оборудования, генерирующего поле, стометровый эсминец, как и предполагал Тесла, исчез с экранов радаров. Но не только с экранов! Он вообще исчез с поверхности океана!
– Вот так штука! – восхитился Тима.
Генерал глотнул пива из стеклянной кружки.
– Исчез, как будто его ветром сдуло, – продолжил Гергелевич. – Но! – он поднял палец. – В ту же секунду эсминец неожиданно появился вблизи военно-морской базы Норфолк, в ста морских милях от места проведения эксперимента. Его с уверенностью засекла служба береговой охраны. Генератор Теслы работал на «Элдридже» в течение десяти минут, и все это время корабль видели на рейде Норфолка. После того, как ничего не понимающий командир эсминца, неожиданно обнаруживший себя очень далеко от места, где он должен находиться, приказал выключить генератор, «Элдридж» исчез из глаз наблюдателей Норфолка. И в тот же момент он снова появился на прежнем месте в районе испытаний.
Гергелевич обвел присутствующих торжествующим взглядом, будто это он сам устроил фокус с американским военным кораблем.
– Однако! – восхищенно качнул головой Топталов.
– Как-то объяснить случившееся, никто не сумел, Не захотел этого сделать и сам автор эксперимента Николо Тесла, – заключил свой рассказ Гарри Григорьевич.
– Так Тесла же применил на практике Тимкину идею! – широко раздвинул черные щеточки своих ресниц Шура Мамчин. – Роль зеркального экрана выполнило сильное электромагнитное поле. Идущий из Вакуума пучок лучей, представляющий собой корабль с экипажем, был попросту отброшен этим экраном в сторону, в бухту Норфолка. Точно также это делает карманное зеркальце с попавшими на него солнечными лучами. А? Разве не так?
Шурин куполообразный череп заблестел так, словно его только что протерли лосьоном после бритья.
На территории завода звонко, будто били в колокол, зазвучали удары по металлу. Луч заходящего солнца ударил в открытое окно заводоуправления, и, отразившись от стекла, попал Ефиму в глаз. Он на секунду зажмурился, а, когда разомкнул веки, луча уже не было: должно быть, створка окна изменила свое положение и отбросила луч куда-то в сторону.
Михаил Иванович Варга разорвал рыбью тушку и, в руках у его оказалась жирная вяленая спинка цвета густой йодной настойки. Он посмотрел через нее на садящееся солнце и произнес:
– Ребята! Послушайте притчу!
– Давай, свою притчу! – одобрил Ефим, который любил Варгины байки.
– Как-то два муравья ползли по листу бумаги, – начал цыганский барон. – А на листе Насреддин писал стихи. Один из муравьев был старым ученым муравьем, а второй, – только начинал жить. «О, мудрый учитель! – обратился молодой муравьишка к своему старшему товарищу. – Скажи, откуда берутся на листе бумаги эти огромные красивые фигуры?» «Смотри внимательнее, юноша, – ответил мудрец, – и ты заметишь: эти фигуры рождает перо, что движется по бумаге. Наблюдай за природой, и тебе откроются все ее тайны, мой ученик!» Услышав, о чем шепчутся маленькие существа, Насреддин только усмехнулся.
– Михаил Иванович, ты это к чему рассказал? – настороженно спросил Тима.
– Как к чему? Это же – притча! – попытался уйти от ответа цыган.
– Ты не хитри! – не отставал Топталов.
– Эта притча говорит, что люди чем-то похожи на муравьев.
– Чем это они похожи? – озадаченно спросил выпивший уже вторую кружку заслуженный рационализатор Топталов.
– Наблюдая за Космосом и звездами, – повернулся к нему цыганский барон, – люди пришли к выводу: нашу Вселенную сотворил Большой взрыв. Наблюдая за бумагой и буквами, муравьи, пришли к выводу: буквы сотворило перо. Увидеть настоящего автора событий ни те, ни другие не смогли.
Тима молчал, обдумывая услышанное.
Из раскрытых окон жилых домов повеяло дразнящим запахом жареной картошки и лука: поселок готовился ужинать. Сидящие за столом тоже почувствовали, как зашевелился разбуженный пивом аппетит.
И, будто услышав его беззвучное ворчание, в плетеном загончике появилась Тесменецкая.
– Мужчины! – всплеснула она руками. – Хватит пиво хлестать! Идемте ко мне, я вас пельменями накормлю. Бачуринскими! Я вчера два противня пельменей налепила, гостей ждала, а они не пришли. У меня теперь в холодильник ничего не засунешь, пельменями все занято. Не выбрасывать же мне их! Поднимайтесь и идем!
Этот разговор происходил в начале прошлого лета. Но майор Мимикьянов помнил его так, словно он происходил вчера.
18. Визит к Самому
Он не успел далеко уйти.
Подъезд генеральского дома оставался в двух шагах, когда рядом с майором, скрипнув подвеской, затормозила темно-вишневая «Нива».
Мимикьянов сделал шаг в сторону и, на всякий случай, привел себя в состояние боевой готовности.
Но тревога оказалась ложной: дверца машины распахнулась, и из «Нивы» пробкой выскочил Ренат Абсалямов – заместитель директора Машиностроительного завода имени Бачурина по режиму и безопасности. Когда-то Ренат Николаевич работал в милиции и, носил капитанские погоны. С тех пор прошло лет пять.
– Ефим Алексеевич! – закричал он. – А я тебя по всему поселку с собаками ищу! Генеральный твоему начальству звонил, а оно говорит, ты – у нас в поселке! Директор мне: срочно найди! Я и туда и сюда, а ты – как сквозь землю провалился! Оскольцева говорит, тебя видела, Тима Топталов говорит, тебя видел, Тесменецкая сказала, ты где-то в поселке! А где – никто не знает! И вдруг вижу: ты идешь, собственной персоной! А ты чего к нам-то не зашел?
– С народом беседовал, – ответил Мимикьянов. – Но к вам тоже собирался. Просто не успел пока.
– По Чапелю роешь?
Майор кивнул:
– Не каждый же день в поселке люди пропадают!
– Ай, не говори! – всплеснул руками заместитель директора по режиму. – Никогда такого не было! Мы тут уж все прочесали! Как шайтан унес! Ну, никаких зацепок, прямо – ничего! Мы с милицейскими оперативниками уж все подошвы истерли!
«Да уж, подошвы вы истерли! – заметил про себя майор. – Ни одного свидетеля, видевшего Чапеля после выхода из заводоуправления, не установили. Никого, как следует, не опросили. До гостиницы дошли – вот и весь ущерб подошвам. Ну, работнички! Драть вас некому!»
Вслух же майор произнес:
– А чего я Эдуарду Петровичу так срочно понадобился-то?
Ренат выкатил живые ореховые глаза:
– Да, сам не знаю! Ничего не сказал! Только – срочно найди и все! Ты ж знаешь, как у него всегда: вынь, да положи! Так что, садись ко мне, и поехали!
– Ну, поехали, – кивнул майор и залез на переднее сиденье. Ренат дернул рычаг переключения скоростей и нажал педаль сцепления ногой в новеньком светло-желтом ботинке. Ефим отметил: одетый в отглаженный белый костюм Ренат вообще выглядел сегодня так, будто ему предстояло посетить торжественный прием.
«Нива», нетерпеливо дернулась, словно норовистая лошадка, и побежала по летней улице.
За столом приемной Генерального директора Машиностроительного завода имени Бачурина молчаливо сидела царственная секретарша с прической в виде высокой пепельной башни. Майор напряг память и понял, кого она ему напоминает. Аристократок с иллюстраций из прочитанной им когда-то книги об истории
