качнулся вперед, вывел свой корпус из соприкосновения со стволом, перехватил запястье руки, держащей оружие, и сделал резкое скручивающее движение.
Черноволосый парень глухо ойкнул, а «Макаров» упал на мягкую землю.
Майор поддал его ногой, и шестисотграммовая металлическая машинка улетела в сторону.
Собеседник в галстуке растерялся, но лишь на секунду.
– Эй, зачем так делаешь? – с умеренным возмущением произнес он, делая шаг назад. – Пистолет – вещь дорогая, а ты ее ногой пинаешь? Разве – это мяч? Он же испортиться может!
– Испортиться – починим! – заверил майор.
Поставленный на болевой захват оруженосец сделал попытку освободиться, но тут же мыкнул от боли под рукой майора.
– Ну, не хочешь, так и скажи! Зачем пистолет пинать? – продолжал собеседник в малиновом галстуке. – Мы уедем, и все! Не можешь, значит, не можешь! Пусть Гоча вместо тебя с твоей женщиной побеседует. Пока ты освободишься.
Он поднял руку и покачал ей в воздухе.
Через десяток секунд к тротуару подъехала и остановилась метрах в двадцати легковая «Мазда». Задняя дверца приоткрылась, и из машины выглянула пресс-секретарь «Топологии» Ангелина Анатольевна Рогальская.
Она помахала Ефиму ладонью и снова скрылась в салоне с затемненными окнами.
И тут майор совершил ошибку.
Конечно, надо было заматывать ситуацию: что-то говорить, делать вид, что почти согласился ехать к Гоче, а самому незаметно двигаться в сторону автомашины с Рогальской. Но, видимо, этот субботний день окончательно вывел его из себя.
Майор бросил своего пленника и побежал к машине, как спринтер к финишной ленточке. И все-таки не успел. Он почти коснулся ее лакированного борта рукой, когда «Мазда», шаркнув протекторами по асфальту, сорвалась с места.
Но далеко не уехала.
На краю дороги, метрах в тридцати перед ее радиатором, неизвестно откуда вырос кряжистый человек с багровым лицом, окаймленным белой, как куриный пух, шкиперской бородкой. Он сделал короткий жест ладонью, и легковая машина послушно прижалась к высокому тротуарному бордюру.
Будто перелетев по воздуху, расстояние отделяющее его от «Мазды», майор в долю секунды оказался у ее корпуса-обмылка и рванул на себя заднюю левую дверцу.
Высокая и широкобедрая Рогальская невесомой бабочкой выпорхнула из темного салона, и чуть не упала ему на грудь.
– Ой, Ефим, мне сейчас так некогда, так некогда, – как ни в чем не бывало, затараторила она. – Я тут обещала одному местному олигарху статью о нем в «Вечерку» написать, ну, как обычно, какой он белый и пушистый… Сейчас у меня с ним встреча, интервью буду брать, а тут вижу ты… Я не хотела с тобой разговаривать, чтобы не отвлекаться, но тут Гарик увидел, что ты бежишь, и сразу остановился … Ну, я поехала?
Майор захлопнул за ней дверцу.
– Послушай, Аня, – стараясь быть спокойным, сказал майор. – Я же тебя специально искал! Брось пока своего олигарха. Генеральный тебя срочно требует!
– А что такое? – насторожилась пресс-секретарь, побаивающаяся своего сухого начальника.
– Что-то очень важное! – сделав строгое лицо, вдохновенно врал майор. – Я только что из «Топологии». Лисоверт мне сказал: если увидишь где Ангелину, срочно пусть летит ко мне! Срочнейшим образом! А с олигархом своим потом встретишься, найдешь время!
– Да? – встревожилась пресс-секретарь. – Зачем же я ему понадобилась? Наверное, пресс-релиз по новой продукции требовать будет… Я ведь еще утром хотела его занести. И чего не занесла, дура такая? Теперь вот возвращайся! Ну, ничего, Гарик нас сейчас в две минуты добросит! – взялась за ручку автомобильной дверцы Ангелина.
– Нет-нет! – оторвал ее пальцы от холодного никеля майор. – Пусть Гарик себе едет, я лучше сам тебя провожу! Вот тут через рощицу, совсем рядом!
– Ну, где же рядом! – неуверенно начала сопротивляться Ангелина.
Майор оглянулся на своих противников.
Они стояли, склонив головы перед коренастым Валерой Клинковым, вяло тыкали носками ботинок в землю, а старый рецидивист что-то им тихо втолковывал.
– Да, и смотрю, твои знакомцы своего старого приятеля встретили, – кивнул он в сторону беседующей группы. – Пусть поговорят. Не будем им мешать! Пойдем!
В это время Валера Клинков оглянулся, бросил своих собеседников и направился к Ефиму.
– Здравствуйте! – вежливо поклонился он Рогальской, и, глядя на Мимикьянова, произнес:
– Ты, Ефим Алексеевич, не подумай только на нас ничего такого… Лично мы с ба… – он взглянул на пресс-секретаря, – с женщинами не связываемся! А эти баклажаны свое получат. Особенно, Гоча! Магнат их по головке не погладит.
– Не погладит? – уточнил Ефим.
– Врежет по важному месту ботинком! – заверил маячный смотритель.
Потом, покосившись на Рогальскую, сказал:
– Можно тебя, Ефим Алексеевич на пару слов…
Они отошли в сторону.
– Тут, понимаешь, какая штука, Ефим Алексеевич, – поскреб белую бороду Клинков. – Мне тут один серьезный человек поручение одно сделал… Очень серьезный гражданин… Сказал, чтобы я тебе в тех делах, о которых вы с Антоном Никитичем Балалаевым договорились, подсоблял. Да! Так что, я теперь, можно сказать, официально тебе в помощники направлен!
Майор, разумеется, помнил, что он, с обиженным владельцем торгового центра «Наш магазин» не о чем не договаривался. Он лишь обещал подумать. Но протестовать не стал. Разве плохо, если у тебя появляется неожиданный помощник?
Валера Клинков опустил глаза в землю и добавил:
– Хоть, конечно, это и против Закона, но, что же, время такое…
Помолчал, переступил квадратными подошвами, поднял глаза и спросил:
– Может, чего надо сделать, посмотреть за кем или узнать чего, а? Ты, Ефим Алексеевич, говори, не стесняйся!
– Спасибо, Валера. Ничего пока не нужно, – отказался Ефим, но таким тоном, чтобы смотритель маяка понял: готовность помочь оценена. – Будет нужно, я тебя найду.
Валера обежал взглядом окрестности, почесал темно-коричневый лоб над бровью и задал вопрос:
– Слушай, Ефим Алексеевич, а чего это баклажаны тебя Иваном Ивановичем кличут, а?
Ефим со значением посмотрел на Клинкова и, понизив голос, ответил:
– Оперативный псевдоним. Не всем нужно знать, кто я такой, на самом деле. Ясно?
– А, ну-да, ну-да… – понимающе покивал седой головой Валера.
Темно-фиолетовые от злобы Гочины прихвостни один за другим спрятались в «Мазду». Машина дернулась пару раз на месте, будто не желая везти их в своем чреве, но, все-таки, в конце концов, закрутила колесами и покатилась по асфальту.
Клинков, кивнул Ефиму и через секунду растаял между сосновыми стволами. Будто его никогда на тротуаре и не было.
Вокруг все было мирно, спокойно и солнечно.
То ли пластинками слюды, то ли вытопленными за лето крупинками сахара поблескивали рафинадные стены бетонных зданий Суббота дышала ровно и неторопливо, как и положено выходному дню.
Майор решительно подхватил пресс-секретаря под руку и потащил Рогальскую в «Топологию». Коротким путем. Через лесок.
Ну, и, конечно… Причем, каким-то образом умудрились потерять во время перехода небольшую интимную часть дамского туалета.
«М-да… Так можно и до марша Мендельсона догуляться!» – со страхом думал храбрый майор, подводя
