колотит что-то, к музыке не имеющее отношения, и на экране появляется какая-то карта.
– Мимо сорок восьмого дома едем! – радостно констатирует Гера, довольный тем, что теперь не нужно высовывать голову в окно.
– Это Хиросима, дятел!
– Да пошел он, этот дом! – и Гриша, дотянувшись, добавляет громкости на магнитоле.
– …И ты хватаешь меня в охапку – теперь твоя очередь… Ты ложишься на спину, хватаешь меня за талию – и нанизываешь на себя. Ты огромный, сильный, ты твердый и горячий. И мне кажется, что здесь – мое настоящее место…
– Да, да! – кричит Гриша и потрясает кулаками над головой. – Здесь – самое место!
На повороте Антоныч не справляется с управлением: все-таки рулить одной рукой – это чересчур самоуверенно. «Крузер» сбивает несколько оранжевых конусов, вылетает на тротуар и, скакнув, возвращается на дорогу. Теперь, с гудящими на максимуме динамиками и без стекол, он похож на агитаторский фургон.
– …Я люблю тебя так, что ты уже кричишь, не сдерживая эмоций, и силы в твоих руках все больше и больше. И ты пристально смотришь – и ждешь, – когда настанет та временная точка, что остановит для нас все течение времени…. – Я слушаю очень внимательно, успевая еще и следить за нашими перемещениями. – …И, когда она настает, мы впиваемся губами в губы. И замираем с криком. Он тает. А вокруг нас останавливается время…
– Слава богу… – шепчет в наступившей тишине Гера.
Ничего похожего!
– …Я медленно подхожу к музыкальному центру и на полную мощность включаю «Рейнбоу». Этот, любимый, диск я всегда таскаю с собой. Под вазочкой на телевизоре лежит белый квадратик бумаги… Я беру его, переворачиваю… На нем ручкой нарисовано пробитое стрелой сердце. А в сердце вписано мое имя. Анечка…
– Слава богу, – понимая, что это точно конец, снова и с той же интонацией опять шепчет Гера.
И я увидел черный новый «Крузер-200».
Глава 10
«Ауди» не успевал. Это было очевидно. Выжимая из себя последние лошадиные силы, он не успевал проскочить. Все, на что хватило мощи двигателя, это уйти левее водительской двери огромного внедорожника.
Сноп искр оторвался от крыла «Ауди», следующий сноп – от стойки кузова. Зеркало срезало как бритвой, его облицовка влетела внутрь машины, и я успел заметить, как мужчина рядом с женщиной схватился руками за лицо.
От джипа оторвало бампер, и он мгновенно превратился в бесформенную груду обломков, еще не успев даже коснуться проезжей части. Они так и полетели, осколки – веером, куда-то вперед, исчезнув из виду, словно их и не было…
Если Гюнтер под «остановить» имел в виду это, он был прав – сработало. «Ауди» занесло, и он скрылся за «Крузером». И спустя секунду снова появился, чтобы левым бортом удариться о стеклянную стену и исчезнуть в витрине бутика. Осколки вылетели на улицу как от взрыва, посыпались на тротуар, и несколько прохожих, взмахивая руками, бросились от магазина прочь.
Еще мгновение – и «Крузер», рыкнув, исчез из виду. Он уехал в какой-то проулок, а Антоныч, выжимая тормоза до пола, пересек точку его стояния, закончив путь своей машины как раз напротив входа в бутик.
«Ауди» был пуст. Ни женщины, ни чудаковатого «дирижера» в машине не было. Зато был наш ковер. Гера выпорхнул из машины и вбежал в магазин. Вытянуть пропажу из седана оказалось делом непростым. Уже слыша гул сирен, я поспешил ему на помощь. Вдвоем мы управились скоро. И когда ковер снова оказался в багажнике, Гриша схватился за спинки сидений и безумно прокричал:
– Мы сделали это!
Что мы сделали, я так и не понял. Весь день мы делаем что-то, преимущественно из того, чего раньше не делали никогда в жизни, а я никак не могу понять, зачем мы это делаем.
Круто обернувшись, я увидел, как из бутика выбегают двое. Те самые: он и она. Всего мгновение потратив на раздумья, они вновь скрылись в изувеченном магазине. Сейчас выгонят тачку и… Впрочем, «и» – не будет. К тому моменту как их «Ауди» снова увидит улицу, направление нашего движения навсегда сотрется колесами других машин.
Пора было уносить ноги. Уже не привыкать. Развернувшись, Антоныч увел машину в переулок, в котором исчез джип-спаситель.
Заиграла музыка у меня в кармане, и я вынул трубку.
– Вещь у вас?
– У нас.
– Езжайте к своему дому, – велел Гюнтер.
– К своему? – переспросил я.
– А вы разве не в одном доме живете?
– А зачем нам туда ехать? – Мне показалось, что это глупая идея. Там нас могли ждать люди Сказкина – разве нет?
– У вас заберут вещь, – и Гюнтер отключил связь.
– Что он сказал? – поинтересовался Гриша, вынимая диск из магнитолы в то время, пока Антоныч был занят разглядыванием зеркал заднего вида. – Что мы пожалеем, что москвичи?
– Нет. Он приказал ехать к нашему дому. Там у нас заберут ковер.
– А дальше что?
– Не знаю, – отрубил я, отнимая у Гриши диск.
– Что значит – не знаю? Мы что, бараны перед забоем? – Голос Геры задрожал от гнева. Субтильный малый, он всегда по-детски переживал, когда сталкивался с несправедливостью. – Не поедем, пока ситуация не прояснится!
– Ты видел, как они нашли «Ауди»? Тебя найдут быстрее.
– Нам нужно всего лишь пересесть в другую машину.
Наивнее Геры в этом городе только Антоныч. Разве можно в магнитоле оставлять диск, на котором написано «Сеансы доктора-сексолога Н.Н. Бережко»?
– Наши машины, Гера, стоят у нашего дома. Поехать туда означает просто выполнить распоряжение чокнутого Гюнтера. Антоныч, тебе запись по спецзаказу делали?
– Какую запись? – и Гриша отнимает у меня диск.
– Ликуйте, сволочи… – сквозь зубы цедит Антоныч. – Это мой друг, Николай Николаевич Бережко, так, для профилактики…
Я выхватил диск и выбросил его в окно.
Гриша своевременно вспоминает о больном месте, и этого оказывается достаточно, чтобы открыть тему, которая, как мне казалось, уже утратила свою актуальность.
Гера закуривает, высовывается из окна и вещает уже оттуда:
– Ерунда, старик. Я когда альпинизмом занимался, у нас случай был. В связке восемь человек шли. Последним, внизу, доктор. А тут первого в член кусает змея…
– Опять?!
– Да ты не шуми, Гриш, я же тебе объясняю, что все нормально. Чего себя заводить без причины, в самом-то деле?..
– Ну, и что дальше? Укусила. Дальше что? – Антоныч.
– Ну, он и взревел тромбоном: «Меня змея за член укусила!» И второй третьему кричит: «Его змея укусила!» Третий – четвертому: «Его змея укусила!» И так до доктора. Доктор из бездны что-то ответил, и они начали по цепочке вверх передавать. Первый ждет не дождется. Тоже, понимаешь, жизнь не мила…
