Интервенция

Женя. Идемте гулять! Весна. Цветы на улицах. Кино. Ах, Санечка, я вас люблю!

Санька. Вы комик.

Женя. Не злите меня! Я опасен!

Входит Бродский.

Бродский. Женя, кто-нибудь меня спрашивал?

Женя (к Сане). Вот Мишель.

Бродский. Вы ко мне?

Санька. Да.

Бродский. Женечка, можешь ты мне оказать большую услугу?

Женя. Для тебя готов на все!

Бродский (пишет). Мне нужно, чтоб сейчас ушло это письмо. Немедленно, заказным. Ты, наверно, идешь гулять? Заверни на почту и сдай.

Женя. Это если я иду. А если я не иду? Ну хорошо, Мишель, ради тебя… До свидания, Санечка, мы увидимся. (Уходит.)

Бродский. В чем дело? Зачем вы пришли? Что-нибудь случилось?

Санька. Товарищ Бродский, ничего не случилось. Я по личному делу.

Бродский. Вы что, с ума сошли, товарищ? Вы знаете, что я живу законспирированно, и вы, член организации, позволяете себе прийти сюда без дела! За вами может быть слежка! Да вы можете провалить всех с вашими личными делами! Вы понимаете, что вы делаете? Вот вас видел этот тип, Женька…

Санька. Он какой-то чудак. Он говорит, что он революционер.

Бродский. Врет. Безвредный, но пустой малый.

Санька. Он сказал, что я вам, наверно, литературу принесла.

Бродский. Он так сказал? Ну вот… Спасибо вам! Мне надо немедленно отсюда убираться. Квартира испорчена. Ну-ка, помогите мне, раз вы уж здесь. (Вытаскивает портфель, укладывается.) Безобразие! Я поставлю в известность вашу ячейку о вашем непартийном поведении. Личные дела! Какие у вас могут быть ко мне личные дела?!

Санька. Товарищ Бродский! Вы единственный крупный работник, которого я знаю.

Бродский. Ну?

Санька. И мы хотели с вами посоветоваться.

Бродский. Кто «мы»?

Санька. Мы. Группа молодежи.

Бродский. Ну?

Санька. Мы хотим взорвать штаб союзного командования.

Бродский. Что такое?!

Санька. Мы сделали подробный план штаба. Вот, (Разворачивает огромный план, похожий на географическую карту.) Видите, Бродский, это главный коридор. А это боковой. А это кабинет генерала. А это уборная.

Бродский. Нет, вы с ума сошли, товарищи!…

Санька. Почему? Мы сумеем туда пройти. Как водопроводчики. Починить уборную. И заложим там фугас. У нас есть. Подожжем шнур. И все взлетит. Это очень легко. Мы хотели посоветоваться – в какой день это сделать?

Бродский. Как старший товарищ я вам запрещаю это делать. Ты слышишь? В областкоме, конечно, не знают об этом? Еще бы! Что это за партизанщина? Ничего без областкома. Железная дисциплина. Взорвать штаб – смысл? Что это вам, театр? Пора выбирать: или вы революционеры, или шибздики! Ну ладно. Я знаю, вы ребята в общем хорошие.

Санька. Товарищ Бродский, мне так хочется работать!

Бродский. Ну, ты же работаешь.

Санька. Нет, по-настоящему.

Бродский. Ты делаешь большую, полезную работу, товарищ.

Санька. Я знаю, например, французский довольно прилично, Я могла бы агитировать солдат. Я уже агитирую немножко сама.

Бродский. Короче: что ты хочешь?

Санька. С вами по-настоящему поработать. Среди иностранных солдат…

Бродский. Так. (Смотрит на Саньку, размышляя.) И ты действительно знаешь?

Санька (хватая подпольный «Ле коммюнист», читает). Honnкtes hommes de L'Europe et de L'Amйrique doivent reconnaоtre notre droit de reconstruir notrevie comme nous le trouvons nйcessaire…» Честные люди Европы и Америки должны… – как это, фу ты, черт! – понять, нет, признать… признать… что… нет, не что, а наше право – в общем переделать нашу жизнь так, как это мы находим