тень угрозы. Ничего. Ни птиц, пролетающих над погибшим караваном, ни случайного зверя, перебежавшего поляну. Что бы ни убило членов экспедиции, оно сделало так, что жители леса обходят это место стороной. Неведомый зверь оказал ему услугу, превратив место бойни в круг отчуждения, куда за всю зиму не шагнула ни одна нога…
Вебер медленно поднялся из импровизированного окопа, даже не стряхнув с одежды налипшие листья, хвою и ветки. Расстегнул теплые перчатки-трансформеры, превратив в боевой вариант, не мешающий пальцам давить на спусковой крючок. Сбросил капюшон. Выставив «Смерч» перед собой, мягко двинулся вперед, стараясь держаться кустов и молодого подлеска. Когда опушка закончилась, побежал прямо через открытое пространство, не опуская оружия. Двигаться было нелегко, болотистая почва гуляла и пульсировала под ногами, заставляя тяжко проседать на каждом шаге.
Добрался до кормы замыкающей машины, прячась за траком и садясь на колено. Перевел дух, чувствуя пульсацию в висках. Еще раз прислушался, принюхался, осмотрелся. Становилось похоже на то, что опасности действительно нет.
Расстегнув накладной карман на левом плече, Илья вынул анализатор, поводя прибором по сторонам. Машины чуть фонили, но значительно ниже опасных меток, и он спрятал детектор обратно.
Перелез через сухие стволы, придавившие вездеход, обошел цепочку «Ермаков» с другой стороны. Да, как Вебер и предполагал, оставшиеся караванщики обнаружились именно тут, такие же изодранные на части, окровавленные, окоченевшие, еще толком и не начинавшие гнить. Всего семнадцать тел, двоих не хватает. Илья медленно пошел вдоль каравана, всматриваясь в тех, кто был обезображен меньше других. «Балалайка» вела запись, одновременно сопоставляя зафиксированные лица с базой членов экспедиции.
– А вот и вы, профессор… – негромко пробормотал он, когда электроника в его голове сообщила о совпадении с базой данных. – Простите, если потревожил.
А. Д. Горин, 57 лет. Настоящий ас разведки полезных ископаемых, правая рука Пономаренко из Наукограда и один из главных инициаторов похода, лежал на заиндевелой сибирской земле, чьи недра так хорошо знал. У мужчины не хватало левой ноги и руки, а в левом боку зияла неровная дыра, будто проткнули лопатой. Вебер нагнулся, чтобы засвидетельствовать факт гибели профессора.
Наверное, можно было поразмышлять, что же с такой звериной силой и человеческой жестокостью унесло девятнадцать жизней, но Вебер предпочитал лишь смотреть. Пусть потом Колокольчик и таинственный заказчик сами ломают головы, почему это неведомый хищник, уничтоживший караван несколько месяцев назад, не стал подъедать трупы. Или почему пометил территорию так, что заходить на нее теперь не рискуют ни лисы, ни росомахи. Он – глаза заказчика, а не мозг. Он заснимет покореженные борта, засохшие потеки на стенках фургонов, мертвецов и другие детали, способные помочь восстановить картину.
Забросив автомат за спину, Илья присел, вынимая из окоченевшей руки ближайшего трупа пистолет. Повертел в руках, внимательно разглядывая простенькую модель «Русича», которой обычно вооружались частные охранные фирмы или почтальоны. Открыл затвор, заглянув на просвет, проверил магазин. Да, из оружия стреляли, успев выпустить четыре пули. Вероятно, с другими стрелковыми единицами каравана та же история… Отложив пистолет на землю, Вебер направился к накренившемуся вездеходу.
Двери были открыты, внутри пусто, всё усыпано мусором, грязью, комками земли и листьями, нанесенными ветром. Ухватившись за скрипнувшую створку, он подтянулся, с хрустом запрыгивая на заснеженную гусеницу. Протиснулся в салон.
Остановка застала людей за разными делами. Кто-то пил кофе, уронив чашку, кто-то спал, судя по застеленной койке и смятому одеялу. Они встали на опушке, чуть не столкнувшись с передовой машиной, а потом на них что-то напало. Что-то, способное вскрывать вездеходы, словно консервные банки. Люди похватали оружие, ринулись наружу. Где и остались, дожидаясь весны, тепла и червей.
Придерживаясь за мебель и поручни вдоль стен, Вебер прошелся по покатому полу, протиснулся в кабину. Сел на место штурмана, выдвигая на себя бортовой компьютер. Машина включилась медленно, словно недоумевая, кому понадобилось тревожить ее сон, обещавший стать вечным. Заработали резервные батареи Ллейтона, техника ожила, человек вытянул из приборной панели тонкий шнур психопривода, присоединяя его к своей голове.
Беглый анализ систем командной станции показал, что на всех трех машинах двигатели работали, пока до капельки не исчерпали запасы горючки. Электроника отключилась где-то через месяц после этого, переключившись на аварийный режим сна. Пыталась посылать сигналы, действуя в соответствии с протоколами об эвакуации. Но глупый процессор не знал того, что было известно Веберу или Колокольчику, – во время нападения караван вошел в «карман», одну из многочисленных аномальных зон, появившихся по всему миру после Инцидента…
При этом «Ермак» оказался полностью исправен – заправляй и езжай. Илья даже на какое-то время задумался над возможностью закупки горючего, в той же Тайге, например, и восстановления машины. Затем отбросил идею, скачивая в «балалайку» нужную информацию и выключая бортовые компьютеры. На вездеходе он будет менее мобилен и более заметен, а ему только и не хватало, что наткнуться на пикет Куниц, приметивших машину на трассе.
Закончив в кабине, Вебер вернулся в салон. Именно тут хранилось главное богатство, за которое их с Колокольчиком хозяин был готов заплатить немалые деньги. Ориентируясь по его инструкциям, Илья сложил откидную кровать в дальнем левом углу и опустился на корточки. Раскрутил болты на одной из жестяных пластин пола, открыл неприметный тайник. Прислушиваясь к тишине, окружавшей место гибели каравана, вынул из ячейки что-то плоское, похожее на коробку с сигарами. Добыча в прочном корпусе с нанопокрытием, обеспечивающим содержимому безопасное сканирование, оказалась увесистой. Илья с сожалением признал, что сможет взять из пищевых запасов экспедиции чуть меньше, чем рассчитывал.
Проверив электронный и механический замки, запиравшие тяжелую шкатулку, Вебер сбросил с плеч рюкзак, упаковывая трофей. Это ради него он протопал больше тысячи километров, диким зверем скрываясь от людей, выбирая самые неприметные тропы. Ради него огибал опасные радиоактивные зоны и «карманы», отбивался от мутантов и лесных лихачей. Ради матового черного футляра весом в несколько килограммов. Ради собственного безбедного будущего.
Закончив, Вебер вскрыл продуктовый отсек. Придирчиво выбрал несколько банок, читая этикетки с содержимым и составом, тоже спрятал в удобный заплечный мешок. Настроил анатомическую раму из прочного пластика на увеличенный вес, забросил за спину.
И вдруг услышал.
Снаружи, где-то по курсу вездехода. А еще через пару секунд на крышу «Ермака» мягко приземлилось что-то тяжелое, заставившее железо прогнуться и заскрипеть, заскрежетало по обшивке, ударило смрадом в щели и распахнутые окна.
Срывая автомат, Вебер без раздумий бросился в люк, будто прыгал в бассейн. Болезненно ухнул с высоких траков на левое плечо, перекатываясь по холодной отсыревшей земле. Вскочил, обернулся и припал на колено, прижимая к щеке приклад «Смерча».
CREDITUM XVIII
Встреча двух драконов состоялась, как обычно, на защищенном канале связи, посреди необъятной Цифры, в свое время получившей удар, но устоявшей. На этот раз просителем беседы был Фуцанлун, дракон скрытых в земле драгоценностей. Бросив вызов, он терпеливо выжидал, зорко посматривая по сторонам. Если многочисленные программы-стражи заметят хоть малейший намек на несанкционированное проникновение, Фуцанлун растворится в сети, как юркая рыбка уходит в илистое дно.
Шэнлун, божественный дракон грома и ветров, пришел по первому зову, почти не заставив себя ждать. Чаще именно он становился инициатором встреч. Но если младший товарищ посылает весть, дело того стоит, и умудренный годами муж обязательно снизойдет.
Два человека, с помощью всемогущей сети сумевшие обрести длинные чешуйчатые тела, не спешили начать разговор. Снова и снова проверяли они надежность канала, на котором собирались делиться знаниями. Тайна, маски и отлично скрываемая ложь стали символами эпохи пред-Цифры, они же не потеряли актуальности и после того, как планета содрогнулась, едва не погибнув под укусами тритонов,
