Всё попряталось и спит.
Только ястреб надо мною
В зыбком мареве висит.
Только он, как демон жажды,
Крылья выпрямив свои,
Трется с шелестом бумажным
О воздушные слои.
1969
Воздушные шары
Стекло в окне дрожало,
И позднею весной
Телега дребезжала
Разбитой мостовой.
И возчик в телогрейке
Вываливал дары:
За кости и копейки –
Воздушные шары.
Воздушные, тугие,
Как небо голубые,
Зеленые, и красные,
И желтые – любые!
Они из рук взлетали
В распахнутый простор.
Они преображали
Весенний грязный двор…
И, тая в небе синем,
С собою уносили
В темнеющую даль
Мелькнувшую печаль.
1969
***
У домов и у оград
Прячется сирень в тень.
В сумерки плывет сад,
Ночь идет сменить день.
Переулок мой пуст.
Тополь синеву пьет.
Как стеклянных роз куст,
Засверкал небес свод.
Вот уже земли сон
В блеске их уснул сам.
И со всех сторон звон
Нежный их летит к нам.
1969
Читая старую книгу...
Ты живешь здесь одна. Ты читаешь романы
У огня. Ты грустишь о любви.
В полумраке свечи на стене задремали
Непутевые предки твои.
Их никто не тревожит. В закрытые ставни
Третий месяц зима да метель.
Нынче к вечеру тени холодные стали
На дворе заводить карусель.
Нынче к вечеру в поле слепая поземка
Не оставила конских следов...
Ну, так что же, давай поскучаем в потемках,
Коли нас ненароком свело.
Деревенская барышня, дочь отставного
Бригадира – ну, что ты ждала
В одинокой усадьбе средь парка глухого,
На краю небольшого села?
И о чем ты мечтала, проснувшись до света,
Когда лень вылезать из-под теплых перин, –
Об усатом гусаре в густых эполетах,
Что, заехав, уедет уже не один?
Или, может быть, грезился тонкий и томный,
В черном фраке столичный лихой кавалер?
Ну, да что там! Лишь ветер за окнами дома
И в деревьях шумел, и по трубам гудел.
Так промчалася жизнь. Словно миг, промелькнула.
Отшумела с метелью, отзвенела с весной!
Отчего же, скрипя надоедливым стулом,
Я полночи грущу над тобой?
Отчего же дыхание жизни далекой,
Незначительной, странной, пустой,
Вдруг пронзает какой-то щемящей, высокой,
