Арнольд, брат-рыцарь, подняв знамя, сказал: «Плотнее, братья тевтоны! Посмотрим, нельзя ли сразиться с ними. Мы не должны бежать, чтобы не покрыть позором свой народ».
Меченосцы и люди Каупо ударили на эстов. Сразу же многие из них погибли, в том числе и сын Каупо — Бертольд, названный так, скорее всего, по имени друга отца — Бертольда Венденского, у которого жил ливский князь в изгнании. В результате меченосцы остались один на один с эстами. Далее Генрих описывает дальнейший ход битвы:
Тут тевтоны, видя свою малочисленность, так как было их всего около двадцати человек, сжались теснее и, сражаясь с врагамц, прямым путем отступили к Койве. Родольф из Иерихо, раненный копьем, упал на землю, но фриз Викбольд вновь посадил его на коня. Этот фриз, пользуясь быстротой своего коня, многих спас, то убегая, то снова возвращаясь к врагам и задерживая их в узких местах. Эсты же преследовали бежавших направо и налево пеших тевтонов, ливов и лэттов, захватили около ста из них, одних убили, других отвели к Имере и замучили в жестоких пытках. В числе последних было четырнадцать человек, из которых одни были зажарены живыми, других обнажили, сняв одежду, сделали им мечом на спине знак креста и удавили, причислив этим, мы надеемся, к сообществу мучеников на небе.
Затем начались совместные предприятия, в которых участвовали полки епископа, города Риги, светские рыцари-пилигримы, братья-меченосцы во главе с Бертольдом, а также венды, латгалы и ливы, принявшие крещение. Так случилось в 1211 году, когда был предпринят поход на замок Вильянди в Сакале. О размерах собравшейся тогда рати свидетельствует тот факт, что крестоносцы везли с собой метательную машину и арбалеты, необходимые для осады замка. При войске находился и зять епископа Энгельберт, что свидетельствует о значимости похода для Риги. При осаде Бертольд играет решающую роль. Он организует рейд латгалов по окрестным селеньям, где велит собрать как можно больше пленных. Хронист пишет:
Тогда Бертольд из Вендена и Руссин с прочими лэттами и старейшинами, взяв всех пленных и подойдя поближе к замку, сказали: «Если вы откажетесь от почитания своих ложных богов и согласитесь вместе с нами веровать в истинного Бога, мы отдадим вам этих пленных живыми и в братской любви соединимся с вами узами мира».
Опять Бертольд действует. Действует, как всегда решительно. Но братской любви не получилось, эсты отвергли предложение Бертольда, и все пленные были убиты на глазах осажденных и сброшены в ров. После ожесточенной пятидневной осады с применением метательной техники замок все-таки был взят крестоносцами.
Война с эстами разгорелась не на шутку. Через некоторое время, по словам Генриха Латвийского, «поднялись Каупо, Бертольд из Вендена со своими и слуги епископа и пошли в ближнюю область Саккалу и сожгли все деревни, куда могли добраться, и перебили всех мужчин; женщин увели в плен и вернулись в Ливонию». И так без конца. Бертольд с союзными латгалами организует один поход за другим. Выступая на стороне латгалов, он умело разжигает их ненависть к эстам. Именно с появлением Бертольда Венденского обычная вражда между соседями — латгалами и эстами — переходит практически в непрекращающуюся войну.
В 1216 году Бертольд вновь подтверждает свою бескомпромиссность. Он так уверен в своих силах, что пленяет русских, которые пришли в латгальское княжество Толову (Талаву) собирать дань. И отпускает их только после прибытия послов от новгородского князя.
В 1217 году Бертольд гибнет в бою во время осады русскими войсками замка Оденпя в Эстонии. Генрих Латвийский пишет: И пали тут некоторые из братьев-рыцарей, храбрые люди, Константин, Бертольд и Илия, и кое-кто из дружины епископа, прочие же все благополучно вошли в замок.
После этого имя Бертольда больше не упоминается в хронике. Вместо него магистром венденских братьев становится Рудольф.
Бесспорно, Бертольд фон Венден был человеком действия. Его активность сыграла важнейшую роль в немецком завоевании Эстонии. Характеристику Бертольда из Вендена дополняет и эпизод с литовским князем Даугерутисом. Ведь именно в Венденском замке он погиб. Как уже отмечалось, версия о самоубийстве пленного князя, не выдерживает критики. По-видимому, Даугерутис был убит. А поскольку ком-тур замка («магистр венденских братьев») Бертольд один обладал большой властью в замке, можно предположить, что на это был его приказ. Бертольд никогда не считался с язычниками, да и не только с ними. Похоже, он ни с кем особенно не считался. Его не пугали последствия, или же он не думал о них. И магистр Фольквин вынужден был терпеть самоуправство комтура, поскольку лучшего меча у ордена в Эстонии, по всей видимости, не было.
Опасный союз.Латгальские союзники крестоносцев
Beverinas stalta pili Talivaldis valdlja. Vina slava talu, talu Visa zeme izpaudas.
Auseklis
(В Беверинском гордом замке Таливалдис власть держал. Он далече, он далече Земли славой наполнял.
Аусеклис)
Раздел Ливонии явился для епископа Альберта неприятным ударом. Орден меченосцев показал себя силой, с которой приходилось считаться. Поэтому, хотя Альберт и получил официально Ливонию в лен от германского императора, все же единовластным хозяином в завоеванных землях он себя считать не мог.
Одним из главных успехов братьев ордена воинства Христова стал военный союз с князьями латгальских земель, заключенный после появления меченосцев в Вендене. Уже в декабре 1207 года, когда литовцы напали на Турайду, немцы призвали крещеных ливов и латгалов на бой с врагом. Это первое упоминание об участии латгалов (леттов) в крестовых походах. Самые северные латгалы у реки Имеры, граничившие с эстами, были крещены в 1207 году. Генрих Латвийский пишет о посланном из Риги священнике, который, не добившись сколь-нибудь значительных успехов среди эстов в Уганди, решил заняться миссионерством у латгалов:
Алебранд по дороге обратился к лэтигаллам, живущим у Имеры, убеждая их принять крещение, тем более, что вся Ливония и многие из лэтигаллов уже приняли слово божие. Те обрадовались приходу священника, так как литовцы часто разоряли их, ливы всегда притесняли, а от тевтонов они надеялись на помощь и защиту. Слово Божье они приняли с радостью, но прежде все-таки бросили жребий, желая знать волю богов, принять ли им крещение от русских из Пскова, как другие лэтигаллы из Толовы, или от латинян. Дело в том, что русские в это время приходили крестить своих лэтигаллов в Толове, всегда бывших их данниками. Жребий пал на латинян, и новокрещенные причислены были с ливонской церковью к рижанам.
Исходя из сказанного, латгалы были в затруднении, кого принять в качестве сюзерена, так как их собратья из Талавы платили дань Пскову и крестились в православие. А теперь им предлагали пойти под покровительство Риги. Как видим, вопрос был решен просто и практично, боги латгалов решили, что принять нового Бога надо от латинян.
Военный договор, по-видимому, заключал лично магистр венденских братьев Бертольд. Со стороны латгалов в союзе участвовали князья Таливалдис (Thalibaldus), Варидот (Waridote) и Руссин (Russinus).
Таливалдис правил в княжестве Толова (Талава), южной границей которого были владения Ерсики, а северной — земли эстов. На востоке с Толовой граничила Атзеле (Очела), которая, по всей вероятности, была отдельной землей, возможно, зависимой от Толовы. Резиденцией правителя Толовы был замок Беверин, название которого восходит, вероятно, к латышскому слову bebrs — бобр. Кроме того, хронист называет Таливалдиса старейшиной Трикаты, которая также входила в состав Толовы. Замок Беверин находился на правом берегу Гауи, на западной окраине Толовы. Население этого края до появления Алебранда было языческим. Возможно, Таливалдис согласился на крещение латгалов из Риги.
Многие историки полагают, что сам Таливалдис, как и его сыновья, был православным. Это логично, так как знать зависимых от Руси земель, как правило, была одной веры с сюзеренами. Однако хроника ни
