Ученик убийцы

копать ров для разведения огня, а четвертый с оружием наготове встал на границе между их лагерем и стоянкой соседей.

Виндблоун снял цепи с одного из мальчиков и скомандовал:

— Быстро собирай пожитки и помоги своему наставнику. Вы отправляетесь в путь.

— Но ведь через час уже стемнеет! — воскликнул Арон и, поймав ледяной взгляд Виндблоуна, прикрыл рот ладонью.

— А ты лучше помалкивай, — процедил Виндблоун сквозь зубы.

— Им надо ехать, — объяснил Арону Стормбрейкер, не поворачивая головы. — Родственники мальчика должны увидеть, как он покидает лагерь…

Рааф тем временем начал стонать и беспокойно крутить головой. Мальчик даже попытался ударить Старшего Мастера, пока тот втирал мазь в его рассеченную щеку.

Что ж, хороший признак! Значит, паренек возвращается к жизни.

Арон никак не мог оторвать взгляда от бледного лица Раафа — а ведь на протяжении всей поездки он избегал смотреть на детей…

Старший Мастер тем временем закончил работу, распрямил спину и махнул рукой в сторону лагеря соседей.

— За ночь кузнецы напьются еще больше, и тогда кто знает, что взбредет им в голову? Они вполне могут попытаться отнять у нас малыша.

— А Братья Камня успеют добраться до следующего укрытия? — встревоженно спросил Арон.

— Нет. Но сейчас самое главное — увезти мальчика подальше от бывшей родни. Братья Камня позаботятся о нем… — Старший Мастер вздохнул. Он казался очень усталым, словно борьба с отцом Раафа высосала из него все силы. — Для моих товарищей это будет долгая и бессонная ночь, но ничего страшного с ними не случится…

Вдруг Стормбрейкер улыбнулся и одобрительно сказал:

— А ты молодец, что слушался Зеда! Только не рвись в бой слишком рьяно, Арон Вейлин. За пролитую кровь всегда приходится платить.

Мальчик едва не скорчил кислую мину, но заставил себя почтительно склонить голову.

— А теперь иди и сделай то, о чем я говорил раньше, — скомандовал Стормбрейкер, кивнув на запачканные кровью штаны Арона. — Почисти одежду и постарайся подлечить раны, только не задерживайся — скоро совсем стемнеет.

Глава четырнадцатая АРОН

У меня все получится!..

План был дерзкий, но Арон верил в свои силы. Наконец-то он сделает что-то такое, что успокоит израненную душу.

Раньше Стормбрейкер вел их лесными тропами и объездными путями, а на большую дорогу, битком набитую народом, они выбрались лишь вчера. И вот, когда Арон прочитал вырезанные на столбе слова «дорога Брейлингов», он внезапно понял, что должен действовать.

Конечно, мальчик знал, что однажды получит законное право отомстить убийцам своих близких, но этот день наступит еще так не скоро! Сначала придется пройти обучение в Гильдии Камня, дождаться конца войны… А что, если немного поторопить события?

Арон помрачнел, вспоминая надпись на столбе.

Дорога Брейлингов.

Имя, которое он носил с рождения и до того рокового дня, когда его забрала из дома Гильдия Камня…

По гладкой поверхности пруда разбегались ярко-лиловые отблески заката, придавая отражению мальчика новые, пугающие черты. Арон знал, что должен как можно быстрее пройти через Пелену, но ярость мешала ему расслабиться. Запустив руки в густую траву, Арон выдернул из земли несколько толстых зеленых стеблей.

Сейчас мысль о том, что его лишили родового имени, не доставляла мальчику ничего, кроме злобной радости.

За спиной Арона раскачивались от слабых порывов ветра деревья дантха, а позади них путешественники устраивали на ночь животных, мыли и убирали посуду после ужина, разводили огонь во рвах, окружающих места стоянок.

Пусть Рааф Тандерхарт и его спутники будут сегодня в безопасности! — твердил про себя Арон, однако эти слова не предназначались Многоликому Брату.

С этим никчемным богом — как и со своим прежним именем — Арон простился навсегда.

Мальчик сделал глубокий вдох и поежился. Ночи становились все холоднее… Изменилась не только погода, но и пейзаж — на смену лесу пришла густо заселенная равнина, так что вместо ароматов листвы и глины воздух теперь наполняли запахи еды и дорожной пыли.

Арон даже не запоминал названия городов и деревень, которые попадались им на пути. Какой в этом смысл? Чем быстрее он попадет в Триун, тем лучше! Мальчик с нетерпением ждал момента, когда с его ноги снимут ненавистный кусок сапфира — ведь шевиль Брейлингов стала для него символом коварства и жестокости. Носить ее — все равно что признать себя соучастником лорда в его страшном преступлении.

Убийца!

Чудовище!

Мальчик смотрел на свое отражение в пруду и воображал, что рябь на воде — это избороздившие лицо морщины. Ну почему он взрослеет так медленно? Арону страстно хотелось видеть в воде отражение высокого и широкоплечего темноволосого мужчины!..

И все-таки однажды наступит день, когда я найду лорда Брейлинга — или его сыновей, или сыновей его сыновей… И тогда этот негодяй заплатит за кровь, пролитую у Дозорной Линии!

Мальчику потребовалось несколько минут, чтобы успокоиться, выровнять дыхание и сосредоточить взгляд на сверкающей глади пруда. Мир вокруг него поблек и словно бы отступил на шаг, потом на два… Размеренный плеск волн о берег действовал на мальчика умиротворяюще, и вот наконец, поймав внутренний ритм собственных мыслей, Арон легко скользнул за Пелену.

Первым делом мальчик решил проверить, как изменилось его восприятие, и медленно оглянулся по сторонам. Что ж, Дари была права! За Пеленой все выглядело намного отчетливее и ярче, чем в реальной жизни. Вода в пруду сверкала, словно россыпи бриллиантов, и от этого блеска у Арона нестерпимо резало глаза. Воздух наполнили громкие звуки — плеск рыбы в пруду, шелест травы и листьев дантха под порывами ветра… Мальчик хорошо слышал доносившиеся из лагеря разговоры и при желании мог бы разобрать каждое слово.

Однако сегодня у него имелись дела поважнее.

Во-первых, нужно было выполнить приказание Старшего Мастера. Сосредоточив внимание на стертых в кровь ногах, Арон попытался залечить раны и ослабить боль — хотя бы настолько, чтобы выдержать завтрашнее путешествие. Пора уже перестать смешить людей, ковыляя вперевалку, словно какая-нибудь пернатая жительница болота!

Потом мальчик направил поток энергии на внутреннюю сущность своего грааля и приглушил его яркое сияние. Дари была права, задача оказалась совсем легкой.

Наконец мальчик окутал свой разум тончайшей непроницаемой пленкой, чтобы спрятать мысли от посторонних (этот непростой трюк он тоже освоил на уроках Дари). Теперь никто не узнает, что у него на уме, — если этот «кто-то» не подойдет ближе чем на расстояние вытянутой руки.

Покончив с мерами предосторожности, мальчик попытался отделить свою внутреннюю сущность от телесной оболочки и унестись прочь от пруда, укрытия для путешественников и ярко пылающих костров. Это