как эта троица на тебя смотрела. Соперников никто из них не потерпит. Ни ради мира, ни ради чего угодно другого! Привыкли воевать, будут воевать дальше! И говорить с ними поздно. Теперь они не поверят, что, заинтересовавшись тобой, попались в расставленные кем-то сети. Они-то думают, что сами сделали выбор! Доказать обратное, значит оскорбить их «величие»! А что касается меня, я больше не герой в тылу врага, как раньше, я – еще один конкурент в борьбе за твое нежное сердце! И устранят меня сразу, как только узнают, что я человек, которого ты наградила своим вниманием!
– Влад, успокойся! – Инга заглянула парню в глаза и сочувственно улыбнулась. – Скажи, ты веришь в мое предчувствие?
Землянин насторожился. В глазах Инги светились хитрые искорки.
– Хочешь сказать, что впереди нас ждет только хорошее? – сыронизировал он.
– Можешь не верить, но я так думаю!
– Господин офицер, – капитан обратился к Хаташу, остужавшему нервы в бассейне с минеральным коктейлем. – Вы просили сообщить, когда «Шакашах» пройдет вблизи международного маяка связи. Мы сможем установить контакт с Шаудом где-то через пятнадцать-двадцать минут!
– Превосходно! – Хаташ выбрался на сухую поверхность и встряхнулся.
– Желаете организовать видеоконференцию?
Офицер даже вздрогнул от наивности заданного вопроса:
– Что вы! Ни в коем случае! Мы на вражеской территории! Если люди перехватят сигнал, провалите всю нашу работу!
– Тогда чего вы от меня ждете?
– Открытия информационного канала связи. Мы обменяемся с Шаудом короткими шифрограммами. Я должен подтвердить успешный ход операции, они – разрешить нам приступить к ее завершающей стадии. Я подготовлю донесение, мы отправим его на Шауд, как только установите связь с маяком. Вне зависимости от того, останемся мы живы или погибнем, профессор Сесах будет представлен к правительственной награде. Он показал себя не только гениальным ученым, но и прекрасным стратегом. Благодаря ему наша группа трижды прошла по грани между жизнью и смертью, но достигла наилучшего возможного результата.
– Я думал, вы и Сесах недолюбливаете друг друга? – удивился Сууш.
– Вы же знаете, как это бывает? – офицер внимательно посмотрел на капитана, желая убедиться, что тот не имел в виду ничего личного. – Хваля родного брата, я нахваливаю и себя! У нас совершенно идентичный набор положительных качеств. А доказывая, что я уникален и достойнее коллег по работе, получаю в его лице самого опасного соперника.
– Такова жизнь! – согласился Сууш.
Через десять минут оба светоеда уже находились в центре управления «Шакашахом».
– Что со связью? – спросил капитан у своего помощника.
– Входим в зону покрытия! Прикажете сбросить скорость?
– Разумеется! Нам нужен выделенный канал связи!
…Технический прогресс у людей и светоедов шел параллельным курсом. И те, и другие убедились в том, что на подготовку решения в сознании мыслящего существа уходит меньше времени, чем требуется, чтобы преобразовать это решение в слова или действия. Поэтому там, где жизнь или смерть определяли мгновения, и люди, и светоеды применяли приборы для сканирования импульсов мозга – использовали в качестве управляющей команды не руки и голос, а мысленные распоряжения.
Пилоты в центре управления «Шакашахом» работали как единый мыслительный организм, а обмен информацией упорядочивался электронным Мозгом фрегата. Не задаваясь вопросом, как сделать, пилот мысленно заставлял измениться тот или иной показатель работы узлов корабля, отображаемый на диаграммах расположенного перед ним пульта-экрана. Другой пилот тут же отмечал, какие поправки ввел сидящий рядом товарищ. Мозг центра управления знал звание и специализацию каждого участника рабочего процесса и информировал заинтересованных лиц о проводимой другими деятельности. Такой способ объединения многих в одного делал пилотирование корабля наиболее простым и позволял гибко менять количество пилотов, увеличивая или уменьшая интеллектуальную мощь всей команды…
Один пилот «Шакашаха» получил сообщение о контакте с принадлежащим людям маяком связи, второй тут же запросил свободную линию для соединения с Шаудом, третий изучил информацию о характеристиках открываемого для них канала.
– Для нас уже есть письмо! – доложил последний из перечисленных. – Отправлено сутки назад!
Хаташ заволновался.
– Позвольте взглянуть! Если Шусуах послал сообщение, не зная, где и когда мы сможем его прочесть, значит в нем нечто важное!
Изучив всего несколько символов тайнописи, офицер посмотрел на капитана:
– Странно! – оценил он. – Нам приказывают немедленно свернуть операцию!
– Возможно, на Шауде усомнились в успехе? Они ведь не знают, как далеко мы продвинулись? – предположил Сууш.
– Вы правы, – Хаташ успокоил себя, думая, что тревога и в самом деле может быть преждевременной. – Немедленно передайте мой файл с информацией о проделанной Сесахом работе!
Какое-то время капитан и офицер напряженно ждали. Стационарные космические станции связи – «маяки» – использовали искривления в четырехмерном пространстве для мгновенной передачи данных из одной точки галактики в другую. Но от «Шакашаха» до маяка и от маяка в секторе Шауда к спутнику- ретранслятору на орбите планеты волны доходили уже со скоростью света, то есть с некоторой задержкой. Учитывая время на расшифровку и обработку посланного пакета, на передачу его конечному адресату, на подготовку и отправку ответной посылки, ждать можно было сколько угодно долго.
Очевидно, на Шауде не сомневались в провале миссии и не были готовы отреагировать на ее успех в короткие сроки. В эфире надолго установилась полная тишина. Прошло два часа, когда, наконец, помощник капитана поднял руку и указал на пилота, обрабатывающего поступающую к нему почту. Еще через минуту Хаташу подали планшет с набором никому, кроме него, не понятных картинок. Офицер затих, изучая.
Свободные от работы пилоты, помощники капитана и сам Сууш внимательно следили за ложноножками на теле настоящего главы экспедиции. От полученных командующим охраной сведений зависела судьба каждого светоеда на «Шакашахе». Очевидно, новости были неутешительными. Ложноножки Хаташа бледнели и бегали все менее упорядоченными волнами, свидетельствуя о растущем с каждым новым расшифрованным кодом возбуждении.
Но вот Хаташ отложил планшет в сторону. Он выглядел таким потрясенным и разгневанным, что Сууш даже не рискнул задавать вопросы.
– Где сейчас Сесах?!!
Светоеды не узнали голоса бравого офицера.
Сууш посмотрел на помощника, помощник бросил взгляд на тут же возникшую на его экране схему внутренних помещений лайнера.
– Как всегда, в секции для людей! – сообщил он.
– Покажите! – потребовал Хаташ, гневно сопя через все воздуховоды своих конечностей.
– Профессор запретил вести визуальное наблюдение за ним и землянкой! – напомнил Сууш.
– Я покажу вам, какой он профессор!! – прорычал офицер. Не желая тратить время на объяснения, он бросился в коридор, крича на ходу: – Заблокируйте секцию с профессором и девчонкой! Подайте сигнал тревоги в каюты с моим личным составом! Предупредите экипаж, чтобы покинули прилегающую к месту содержания девчонки территорию! На «Шакашахе» чрезвычайная ситуация!!!
«Призрак» имел форму вытянутой, сплющенной сверху и снизу неправильной пирамиды. По сути, он являл собой модернизированный пиратами крейсер-невидимку, до сих пор состоящую на вооружении одной из трех планет-столиц Тройственного Конгломерата Силы. Скоростной, маневренный, оснащенный современнейшим локационным оборудованием, этот корабль предназначался для сбора данных о перемещении войск противника, а также для шпионских рейдов глубоко в тыл врага. Имевший целью всячески избегать боевые действия, он, тем не менее, располагал солидным арсеналом батарей излучателей ближнего боя. Небольшой и маломощный в сравнении со стратегическим крейсером, шпион стоил едва ли не вдвое дороже своего старшего брата и выпускался разовыми партиями в режиме
