Я не успел сообразить, что это значит. Джей Эрскин схватил меня за правое запястье и вывернул мне руку за спину с силой и быстротой, говорившей о долгой практике. Тогда, в саду у Бобби, я сделал почти то же самое с ним, уткнув его мордой в грязь. И он с мстительным удовлетворением сказал мне в ухо:
— Либо ты мне скажешь, где мои шмотки, либо я сломаю тебе руку так, что ты до второго пришествия больше в скачках участвовать не будешь!
Он держал меня крепко. Было больно. Я оглядел три лица по ту сторону стола. Никто из них не удивился, даже юрист. «Интересно, — мельком подумал я, — неужели такие сцены происходят в кабинете редактора „Знамени“ постоянно?»
— Говори! — сказал Эрскин, сильнее заламывая мне руку.
Я резко шагнул назад, толкнув Эрскина. Нырнул к полу, почти вниз головой, и как можно резче выбросил ноги, так что Джей Эрскин перелетел через меня и полетел дальше. Приземлился он на кадку с пальмой в дальнем углу кабинета, а я тем временем завершил кувырок и снова оказался на ногах. Все это заняло меньше секунды; последовавшее затем ошеломленное молчание длилось раза в два дольше.
Джей Эрскин яростно выплюнул попавший ему рот лист и поднялся на ноги, готовясь к новому нападению. Он едва не рыл ногой ковер, словно разъяренный бык.
— Ну довольно, — сказал я. — Хватит с меня этого дерьма.
И посмотрел в глаза Нестору Полгейту.
— Компенсацию, — сказал я. — Еще один банковский чек. Сто тысяч фунтов. Завтра. Бобби Аллардек приедет на скачки в Аскот. Можете отдать ему деньги прямо там. Инсценировка преступления, которого я не совершал, и судебные расходы обойдутся вам примерно во столько же. Почему бы вам не избавить себя от лишних хлопот?
Джей Эрскин выпрямился. Лицо его пылало злобой.
— Молитесь, чтобы эту компенсацию выплатили, — сказал я ему. — Или вы соскучились по тюрьме?
Я направился к выходу и у двери оглянулся. Полгейт, Леггат и Морс стояли с вытянувшимися лицами. У Джея Эрскина лицо было ледяным.
Какое-то мгновение я боялся, что дверь не откроется и я окажусь в западне; но ручка легко повернулась, и дверь мягко отворилась, открыв мне путь к бегству.
Идя к лифту, я не чуял под собой ног. Если верить угрозам Полгейта, будущее меня ожидало самое незавидное; а если верить, что Джей Эрскин действительно так злобен, как кажется, это будущее наступит очень скоро. «Господи, — с тоской думал я, — ну почему бы мне не сдаться? Отдал бы им эти пиджаки, и пусть Бобби катится к черту!»
Когда я вышел на выложенную искусственным мрамором площадку у лифтов, позади послышались торопливые шаги. Кто-то догонял меня, почти бегом. Я резко развернулся, ожидая увидеть надвигающегося Эрскина, но это, как и в прошлый раз, был всего-навсего Сэм Леггат.
Когда он увидел, как быстро я обернулся, глаза его расширились.
— Вы что, ожидали, что на вас снова нападут?
— Хм…
— Я поеду вниз вместе с вами.
Он нажал кнопку вниз и некоторое время молча смотрел на меня.
— Сто тысяч — это слишком, — сказал он наконец. — Я не думал, что вы хотите получить так много.
— Вчера я и не хотел.
— А сегодня?
— Сегодня я увидел Полгейта. Если бы я попросил меньше, он бы просто посмеялся. Он привык мыслить масштабно.
И Сэм Леггат снова уставился на меня, моргая песочными ресницами. О чем-то он, несомненно думал, но на его лице ничего не отражалось.
— Эти угрозы насчет тюрьмы и всего прочего, — медленно произнес я.
— Он уже обещал такое?
— В смысле?
— Кому-то другому.
— Почему вы так думаете?
— Вы с вашим юристом, — сказал я, — не выразили ни малейшего удивления.
Лифт с урчанием остановился напротив нас, двери открылись, и мы с Леггатом шагнули внутрь.
— И потом, — продолжал я, когда двери закрылись, — когда он говорил, у меня было такое упущение, что он заучил эти слова наизусть. «Вы скатитесь на самое дно, вы будете обесчещены и опозорены, и об этом узнают все, я вам обещаю!» Прямо как в пьесе, вы не находите?
— Вы что, запомнили дословно? — с любопытством спросил Леггат.
— Такое не забывается. — Я помолчал. — Он что, серьезно?
— Возможно.
— А что он сделал в прошлый раз?
— Не проверяли.
— Вы имеете в виду, угроза подействовала? — уточнил я.
— Дважды.
— Господи Иисусе! — сказал я. И рассеянно принялся потирать правое плечо, сунув руку под анорак и массируя сустав пальцами. — Он всегда добивается своего угрозами?
— Угрозы могут быть разными, в зависимости от обстоятельств, — ответил Леггат ровным тоном. — Болит?
— Что?
— Плечо.
— А-а! Да. Наверно. Не очень. Не сильнее, чем после падения.
— А как вы это сделали? Ну, сбросили его?
Я усмехнулся.
— Я не делал этого лет с пятнадцати. Тогда я проделал это с таким же пацаном, как я. Я не был уверен, что это удастся со взрослым человеком. Но подействовало-таки.
Мы прибыли на первый этаж и вышли из лифта.
— А где вы остановились? — спросил он как бы между прочим.
— У знакомого.
Он проводил меня до небольшого фонтанчика.
— Зачем Нестору Полгейту понадобилось топтать Мейнарда Аллардека? — спросил я.
— Не знаю.
— Но это была не ваша идея? И не Джея Эрскина? Это идет с самого верха?
— С самого верха.
— А может, и дальше, — сказал я. — В смысле?
Я нахмурился.
— Я не знаю. А вы?
— Насколько я знаю, кашу заварил Нестор Полгейт.
— А я так и не разбил ему морду! — вздохнул я. — Вы были близки к этому.
Он явно не собирался предавать своего босса, и все же похоже было, что он извиняется. Преданный помощник вождя утешает несчастного изгоя. «Помощник вождя! — напомнил я себе. — Не вздумай расслабиться!»
— Что вы намерены делать дальше? — спросил он.
— Ехать на скачки в Аскот.
Он посмотрел мне в глаза, и я ответил таким же прямым взглядом. Может, он бы и мог мне понравиться. Если бы служил другому хозяину.
— До свидания, — сказал я.
Некоторое время он, казалось, колебался, но наконец сказал просто:
— До свидания.
