нее слюни. А преднамеренное закрытие глаз на происходящее только будет хуже для нее.
Она отвернулась от стены.
— Я хочу жить.
— Мне говорили, что это хороший первый шаг.
— А следующий?
— Слушать меня.
Она пыталась держать свое выражение нечитабельным, но он все равно все понял.
— Почему для тебя так трудно слушать меня?
Она посмотрела на него.
— Ты просишь это делать с очень большим высокомерием.
— Даже когда мы целовались, ты уже не под моими губами.
— Извини меня, — бормотала она. Это было тем, о чем она не хотела говорить. Почему она цеплялась за него в переулке, как будто он был ее последним шансом? И ей было жаль, что ответом была не только жажда.
— Это было помешательство, так как я не целовался…
— Начиная с 1950х, очевидно.
Он покачал головой.
— Дольше чем я думал.
— Вероятно, не хочется подчиняться дерьму.
— О, мне нравится.
Даже через всю комнату она чувствовала пристальный взгляд, направленный на ее губы. Поддавшись внезапному порыву, она облизнула их. Могла ли она обвинить демона в этом?
Он закрыл глаза.
— Ты не можешь покинуть этого места, даже убив меня, здесь все находиться под охраной.
Она напряглась.
— Ты говоришь, так как будто я монстр.
Он покачал головой.
— Я видел монстров, которые питаются смертью. Я не думаю, что ты один из них.
— Не думаешь? — она злобно засмеялась.
— Нельзя быть уверенным. Но это объясняет тем, что нельзя найти ответов на многие вопросы.
Она пошла к кухне вымыла чашку, вытерла руки о бумажное полотенце, и наконец, повернулась, чтобы встать перед ним.
— Почему ты так стараешься убедить меня? Становление из-за этого будет легче?
Он не двигался.
— Нет. Но тот, кто прибывает, не сможет причинить больше зла.
— Мне говорил один из моих первых пациентов, что боль это не цель жизни, а лишь ее цена.
Его губы скривились в недоброй улыбке.
— Жаль, что мы не смогли спросить у него по подробней после того, как он умер и ушел на небеса, я уверен, что он заслужил это.
— Ее последняя открытка была из третьего Карибского круиза. Доктора назвали это удивительным восстановлением. — Она подняла свой подбородок. — Или ты будешь говорить, что чудес не бывает?
Когда он не ответил, она выкинула бумажное полотенце в мусор.
— Если я должна находиться здесь, могу я принять душ? У меня кишки демона в волосах.
Он махнул рукой в сторону закрытой двери чердака. Щелкнул внутри выключатель, света было как от одной зажженной свечи. Она посмотрела на прозрачное стекло.
— Да, уж, — пробормотала она и пошла вперед.
Арчер глубоко вздохнул, чтобы успокоить назревающую злость внутри. Проклятые демоны. Проклявший ее, проклявший его, и будь проклят тот фералис напавший на закате. Не мог удержать свои крысиные лапы подальше от нее.
Как и сам Арчер, очевидно.
Проклятье.
Полилась вода. Запах горячей влажности, терпкой с примесью запаха жимолости перехватило его дыхание. Он отошел подальше. Телефон его замигал от большого количества безотлагательных сообщений и их число увеличивалось. Судя по скорости написания, что-то серьезное. Как будто он никогда не отвечал на звонок.
Он был слишком озабочен мягким весом, который он все еще ощущал на своих руках. Не уж то демон хочет пригласить ее на свидание.
До этого момента она была прекрасна. Образ ее злости на фералиса, ее маленькое оружие, которым она сильно замахивалась, что бы ударить им по голове демону. Она должна была умереть, по глупости.
Если бы он был, хоть немного добрым человек, он должен позволить ей умереть.
Вместо этого он привел ее домой, обработал рану возле глаза, и смотрел, как она спит.
Кто еще дурак?
Он нажал быстрый набор на телефоне.
— Зачем оставлять сообщения, если знаешь, что я не отвечу.
Нил хрюкнул.
— Мы убрали фералис, — он колебался. — Еще тела есть?
При слове «тела», Арчер метнул свой взгляд на душ.
— Нет пока.
Нил выдохнул.
— Я бы не хотел ее потерять, прежде, чем произойдет становление.
— Да. — Она не показала никакого опасения, никакого колебания. Как только ее и демона поймают в сеть, она будет серьезным противником.
Все еще никакой конкуренции для него. Даже жесткий и бесстрашный он боролся, чтобы победить, и его не должен победить тот, кто боролся за смерть.
Арчер подошел к темному окну.
— Этот фералис не наткнулся на нас в переулке. Он отслеживал нас. Ему нужна была она.
Нил притих.
— Нужен был ее демон?
Много эфирной энергии впитал переулок, и в основном это энергия Серы. Конечно, в ней достаточно насилия, что бы этот демон был класса уничтожения, а может это благодаря тому поцелую.
— Возможно.
Нил вскочил.
— Я сказал тебе, что правила войны меняются.
Как будто он сам этого не знал. Арчер перебил его.
— Ты мог также изменить кодексы безопасности. Не присылай никого сюда. Не надо выходить со мной на контакт пока я здесь не закончу.
Нил щелкнул языком.
— Я хочу все изменить. Букмекер, говорит, что надо делать записи последних стадий подъема.
— Размышление и желание не имеет большого смысла в том, что может умереть. — Дыхание Арчера отразилась на темном стекле, его руки тоже оставили на нем отпечаток.
Желание все еще оставалось проблемой.
Он нахмурился.
— Я позвоню тебе, когда становление произойдет.
— Удачи, — мягкий голос Нила только ухудшило его настроение.
Арчер, молча, повесил трубку.
Вода выключилась. В заряженной тишине он понял, что подключил демоническое восприятие. Чтобы слышать все до последней падающей капли. Он ощутил сильный запах теплой сырой плоти. Его натянутые нервы ожидали, сильно желая ощутить колыхание воздуха от ее движений.
Проклиная еще тише, чем слова Нила перед отъездом, Арчер взял над собой верх. Он направился к
