резному шкафу рядом с кроватью за свежей рубашкой.
Он ждал своей очереди в душ, пока она спала. Бог знает, те стеклоблоки едва скрывали, что-то от простого человеческого глаза.
Он снял свою порванную рубашку. Его круглосуточный уборщик однажды сказал ему, что возможно такие пятна не отстираются. Арчер только давал ему в мешке запачканные или порванные вещи. Мужчина каждый раз бледнел, но его дочь была отменной швеей, которая не раз зашивала его драповое пальто.
Он встал к зеркалу и отслеживал рану, которая изогнулась вокруг его плеча. Да, немного хуже, чем кровотечение из носа. Демон был столь же эффективен, как и его швея.
Пристальный взгляд Серы отразился в зеркале.
— Это явно был не обычный фералис. Я не видела таких когтей.
Он набросил рубашку.
— Не семь подряд в любом случае.
— Разве не надо перевязать?
— Это меня не убьет. — Он был удачлив. — Позволь демону выполнить его работу.
Она покачала головой и пошла обратно в ванную, возвратилась с мыльной тряпкой для мытья посуды, марлей и бутылочкой перекиси водорода.
Она подняла бутылочку.
— Это все, что у тебя есть для оказания первой медицинской помощи?
— Я использую это, что бы избавляться от пятен.
— С кожи?
— С одежды. — Он покачал своей рубашкой. — Мой уборщик решил, что я мясник, — Арчер начал одевать рубашку. — Я предполагаю, что оно так и есть.
Сера забрала у него одежду.
— После дезинфекции.
Он открыл рот, чтобы отчитать ее, что он должен держаться от нее на расстоянии, чтобы не отвлекаться от миссии искупления. Но ничего не сдержало его. Он моргнул.
— Прекрасно.
Она уселась на кухне под лампами.
— Эти раны идут под дермис, в подкожный жир. — Она стирала кровь с его плеча мыльной тряпкой. — Не уж то на тебе много жира.
Он старался сидеть прямо и не откинуть ее руки от себя, не смотря на нестерпимую боль.
— Ты говоришь, как Букмекер.
Она вытерла пену.
— Кто такой Букмекер?
— Главный наш хранитель отчетов и историк. Мы называем его Букмекером. Образно. Это благородное имя передавалось из поколения в поколение. Я уверен, он мог бы рассказать обо всех наказаниях и типах демонов. — Он шипел, поскольку она обрабатывала перекисью плечо. — Ожоги хуже, чем ихор.
Она закончила обработку на его руке.
— Ты всегда так нервничаешь, когда тебе обрабатывают рану?
— Никогда раньше не обрабатывали, — он поглядел на пузырящуюся царапину, и увидел, как смягчились ее глаза. — Не надо меня жалеть, — предупредил он.
— У тебя были и похуже травмы. Я вижу шрамы, — она провела пальцем возле его позвоночника. Хотя демон спал сейчас, он не мог остановить дрожь, от ее близости. — Даже со сверхъестественным заживлением, ты наверно не одну неделю заживлял их.
— Я не помню.
— Как можно не помни рану, причем такую?
— Это было давным-давно. — От этой мысли он выскочил из-под ее руки и захватил кусок марли. Он мог просто надеть чистую рубашку. — Плоть заживает. Шрам остается небольшой. У Букмекера есть теория, почему демон не может убрать последние следы. Или не хочет.
Она наблюдала, Как он неловко оборачивал марлю вокруг своего плеча.
— Возможно это что-то вроде напоминания.
— Чтобы ни забыть? Спасибо. В следующий раз пошлю записку.
Он был доволен, по крайней мере, не видел ее пристального взгляда. Он не нуждался в ее жалости. Или помощи. Он зубами перекусил марлю и завязал не умело.
— Я имела в виду, — сказала она холодно, — что вы не бессмертны.
— О, да.
Глава 6
Сера задыхалась.
— Бессмертны?
— Мы можем быть убиты, сегодняшний вечер тому доказательство. Но пока демон просачивается в каждую клеточку нашего тела, мы живы.
Он окончательно примотал марлю и ожесточенно выругался.
— Да, и как долго это продолжается? — она махнула на стенку с оружием. — Введение в должность своенравных женщин, в зал памяти убийств демонов?
— Ты — единственная женщина, в данный момент
Бессмертие многое говорило.
— Демоны женофобы?
— У Букмекера есть теория. Возможно, это просто длительное разногласие. Владение тшувой происходит редко. Последний человек присоединился к нам почти тридцать лет назад.
— Тридцать…,- она покачала головой смущаясь. — Сколько тебе лет?
— Достаточно старый, — он, наконец, надел новую рубашку.
Она позволила себе предположить его возраст, ведь не раз позволяла себе бродить по мышцам его груди, завиткам темных волос тянущемся к пуговице его джинсов. В основном его выдавали большое количество старых шрамов. Ее пульс подскочил так, что было ощущение, будто сердце бьется внизу живота.
Двойник прибывший к ней, как ретушированная версия этого: приглаженный, прохладный и немаркированный.
Очевидно, демоны не знали о совершенном искушении.
Арчер резким движением оказался перед ней, и ее щеки вспыхнули.
— Так, — сказала она, скрывая свои мысли, будучи пойманная ее взглядом. — Я буду жить вечно.
— Скорее всего, ты будешь убита в одном из первых сражений. Война — сука. И я не уверен, что ты достаточно сильна.
Она сморщила нос.
— Ну и дела, спасибо.
— Возможно, ты выживешь.
— В следующие несколько дней, — вмешалась она. — Да, я помню. И тебе это приносит большую радость.
Он смотрел на нее долгое время, как будто пытался перевести ее слова на иностранный язык.
— Радость?
Ее щеки снова вспыхнули.
— Я дразнюсь.
— Дразнишься?
Она задалась вопросом, может это действительно так.
