– Бог знает.
– Бог знает… А вы хотите узнать.
Я медленно кивнул.
– Мне интересен не столько шантаж, сколько эти фотографические головоломки. Если их сделал Джордж, я бы хотел решить их. Вы правы, мне действительно это нравится.
Джереми уставился в пол. Вздрогнул, словно ему было холодно.
– Мне кажется, что вы должны все это уничтожить, – резко сказал он.
– Это инстинктивное побуждение, не причина.
– У вас тот же инстинкт. Вы сказали – это бомба.
– Ну… кто-то ограбил и поджег дом Джорджа Миллеса. Когда я обнаружил первую фотографию, я подумал, что сделал это, наверное, Элджин Йаксли, но он был в Гонконге, так что вряд ли… И теперь можно подумать, что это сделали любовники… но может оказаться, что и это не так.
Джереми встал и зашагал по комнате – неуклюже, вихляво.
– Мне это не нравится, – сказал он. – Это может быть опасно.
– Для меня?
– Конечно.
– Но никто не знает, что я нашел. За исключением вас, конечно.
Он еще сильнее задергался, локти двигались вверх-вниз, словно он изображал птицу. «Наверное, возбудился, – подумал я. – По-настоящему, не изображает».
– Я думаю… м-м-м… а… – начал он.
– Да спрашивайте вы!
Он прямо-таки стрельнул в меня взглядом.
– Да… Ладно… Есть какие-нибудь сомнения… по поводу того, как умер Джордж Миллес?
– Господи… – Он словно под дых меня двинул. – Вряд ли…
– Как это произошло?
– Он ехал на машине домой из Донкастера, заснул за рулем и врезался в дерево.
– Все? Совсем все?
– Ну… – Я подумал. – Его сын говорит, что он зашел к приятелю выпить. Затем поехал домой и врезался в дерево.
Джереми еще подергался и спросил:
– Откуда известно, что он заходил к приятелю? И откуда известно, что он заснул?
– Вопросы истинного адвоката, – сказал я. – На первый вопрос я ответа не знаю, а на второй, думаю, не ответит никто. Это лишь предположение. Уснуть в темноте после долгого дня за рулем – не так уж и необычно. Смертельно. Трагично. Но такое бывает.
– Аутопсию делали? – спросил он.
– Не знаю. А обычно делают?
Он пожал плечами:
– Иногда. Должны были взять его кровь на пробу насчет содержания алкоголя. Могли проверить – не было ли у него сердечного приступа, если тело не слишком повреждено. Если подозрений никаких не было, это все.
– Его сын сказал бы мне – всем бы на скачках рассказал, – если бы ему задавали какие-нибудь странные вопросы. Я уверен, что у него ничего не спрашивали.
– Эти ограбления должны были бы заставить полицию призадуматься, – нахмурился он.
– Первое серьезное ограбление на самом деле произошло во время похорон, – устало ответил я.
– Его кремировали?
– Кремировали, – кивнул я. – Полиция могла бы задуматься… На самом деле они делали вполне прозрачные намеки миссис Миллес, сильно встревожили ее… Все насчет того, нет ли у Джорджа фотографий, обнародование которых многим не понравилось бы. Но они не знали, что они у него действительно есть.
– Как и мы.
– Именно так.
– Отдайте их, – резко сказал он. – Сожгите. Займитесь поисками Аманды.
– Вы адвокат. Меня удивляет, что вы хотите скрыть свидетельство преступления.
– Да перестаньте же смеяться! – рассердился он. – Вы можете кончить, как Джордж Миллес. Врежетесь в дерево.
Джереми ушел в шесть. А я пошел на военный совет с Гарольдом. На неделю он планировал для меня шесть лошадей, а с учетом тех пяти скачек, которые мне предложили в Виндзоре, мне, похоже, предстояла чрезвычайно тяжелая неделя.
