– Почему же? Невысоконькая. Валей зовут.
Прошло минут пятнадцать, пока Денисов и стрелок в тяжелом тулупе обошли контейнерную площадку, растянувшуюся на добрый километр.
– Нигде не вижу. – От стрелка клубами валил пар. Валенки с литыми галошами задевали за каждую шпалу. – Шапочка у нее еще со шнурочком…
Сверху, из кабин грузовых кранов, их сопровождали острые взгляды. Стропальщики, прыгавшие по крышам контейнеров, тоже интересовались. Стрелок и милиционер в гражданском кого-то искали, и наблюдать за ними было увлекательнее, чем делать обычную работу – цеплять по два пустых контейнера и смотреть, как они висят над землей, словно две большие горбушки, прижавшиеся друг к другу корками.
– Кого ищете? – не выдержал парнишка-стропальщик, проезжавший рядом на лесенке крана. – Может, помочь?
– Весовщицу! Невысоконькую, в шапочке…
– Со шнурочком? Валю? Так бы и сказали! Отпросилась она – скоро будет.
– Попросите ее позвонить. – Денисов нахмурился, достал визитку.
– О! – присвистнул стропальщик. – Инспектёр де инструксьон криминель… – Карточка была на двух языках, за образец Денисов взял визитную карточку Кристинина. – Э бьен! Как только появится – сразу передам. Вот и образование пригодилось!
1 января, 9 часов 50 минут
Инспектора на диване уже не было.
Слыша за собой шаги, Денисов проскользнул к столу, сбросил куртку на диван и быстро открыл сейф. Занимаясь личным сыском на вокзале, он, безусловно, не должен был уезжать. Холоди-лин застал Денисова в той же позе, в которой и оставил час назад, – сидящим на корточках у раскрытого сейфа.
– Никто меня не спрашивал? – спросил Холодилин.
– При мне нет.
На одной плоскости была товарная станция, стрелок в литых галошах и огромном тулупе, бойкий, понимавший по-французски стропальщик, он сам, Денисов, только что прибежавший с товарной станции, на другой – заместитель начальника управления полковник Холодилин, полагавший, что все это время Денисов провел в кабинете, вокзал, кабинет с колонной, опять же он сам, инспектор Денисов, являвший ту единственную грань, в которой обе эти плоскости пересекались.
– …Я отлучался…
– Прозвенел телефон.
– Астраханский вокзал, милиция.
– Меня просили позвонить. Я из контейнерного отделения…
– Инспектор Денисов. Здравствуйте. – Он на секунду замялся. – Уголовному розыску важно знать, как вы встретили Новый год. Не удивляйтесь. В трубке раздался смех.
– Неплохо: смотрели телевизор. Часа в три ночи вышли на лыжах. В лесу хорошо! Не приходилось бывать?
– Приходилось, но давно. Во сколько часов вы вернулись из леса?
– В шесть, сразу на работу поехала. Можете объяснить, зачем это уголовному розыску?
Основной вопрос Денисов приберегал на конец.
– Каким образом вам стало известно, что из электрички в четыре двенадцать кто-то побежал на Дубниковскую улицу? К девятиэтажке?
– Вот оно что? А я-то думала! – Весовщица снова засмеялась. – Мне подружка рассказала – Нина Устюжанина. Она в той электричке проводницей ездила.
– Вас понял.
Круг замкнулся.
1 января, 10 часов 15 минут
– Кто это приходил к тебе тридцать первого декабря вечером на работу? – спросил Блохин у дежурного по автоматической камере хранения, полушутя и как бы не придавая большого значения. – Давно его знаешь?
Блохин пригласил Порываева для беседы в кабинет.
– …Или только познакомились?
Длинноволосый Порываев сидел перед столом, выставив вперед тонкие, в огромных ботинках ноги. Вопрос застал его врасплох.
– Да нет. Наш один – белостолбовский.
– Сосед, что ли?
– Он вроде теперь в Москве живет. – Порываев оглядел кабинет.
Блохин спрашивал наугад.
– Будем считать: товарищ. – Он оживился. – Что его на вокзал-то принесло? В такой день!
– Кто знает? Может, просто так пришел!
