– Ага-а! – протянула Охара. – Так вот откуда ваша простуда!
Я молча уставился на саке перед носом. Прозрачная жидкость подрагивала в стакане. В ней отражались черная стойка бара и тусклые лампы. Казалось, она втягивала в себя весь свет заведения, цветом напоминая небо. То самое небо, в которое я смотрел вчера утром, лежа на тротуаре. Я вспомнил слова Какисимы: жизнь взаймы… Может, таким образом я пытаюсь из нее выскочить? А может, я просто выскочил из собственных рамок? Не знаю… Я задумался, но голос Охары вызвал меня из забытья.
– Что с вами, шеф? Вдруг замолчали как рыба. Совсем на вас не похоже.
Не отрывая взгляда от стакана, я ответил:
– Я абсолютно нормален.
– То есть?
– С температурой тридцать восемь кто угодно умолкнет.
– Ну, тогда вам лучше пойти домой. Вы же собирались пропустить только стаканчик…
– Эй, – услышал я голос Майка. – А ты вообще кто?
Охара представилась.
– А это мой начальник, – добавила она.
– Вон как! – усмехнулся он. – Стало быть, Мари-тян? Смотри, этот дядя тебе совсем не пара. У такой красавицы – и такой буйный шеф. Вы друг другу совсем не подходите…
– Спасибо. Я тоже так думаю.
– Одинокая?
– Ну что вы… У меня муж есть.
– А лет тебе сколько?
– Столько же, сколько твоей сестре.
– Ха! – воскликнул он. – Смотри-ка – сразу поняла, что мы брат и сестра. Такие остроглазые нечасто попадаются…
– Но у вас же столько похожего!
Я посмотрел на парочку за стойкой внимательнее. Один родитель у них явно был разный. Но теперь я тоже заметил, насколько они похожи. А в прошлый раз даже в голову не пришло… Что ни говори, по наблюдательности Охара явно круче меня.
Нами-тян рассмеялась вслед за братцем – звонко и непринужденно. Что ж, подумал я, в наши дни таких братьев-сестер можно встретить все чаще. Но это еще не повод приставать к ним с вопросами о личной жизни. Охара, впрочем, тоже ничего не прибавила.
Одним глотком я осушил стакан. Даже не спрашивая, Нами-тян забрала его и снова наполнила до краев.
– Небось тот же вопрос пришел задавать? – спросила она.
Я сделал глоток и вспомнил, как читал некролог в газете. И как раздумал ехать домой у турникета метро. Ни на что я особенно не надеялся. Просто было досадно, что так и не встретил Дзюнко Кагами на поминках.
– Ты права, – кивнул я. – Никак название вашего билдинга из головы не выходит. Вот и решил кое-что уточнить.
– Что именно?
– Когда вы открылись?
– Два года назад. А до нас это помещение три года подряд пустовало.
– Значит, ты все-таки наводила справки?
– Немного, – сказала она. – Сегодня звонили риелторы. Вот я у них заодно и спросила. Они заведуют этим зданием только последние три года. Что было раньше – не знают. И кто такая Дзюнко Кагами, им тоже неизвестно.
– А что за риелторы? Посредники для контракта?
– Ну да. «Недвижимость Нисии».
– А хозяин кто?
– Фирма «Ёсинага», – ответил Майк, вклиниваясь в разговор. – Владеет чуть ли не десятком зданий в этом районе. Сплошные бары да рестораны…
– Значит, ваш контракт об аренде подписывал их представитель? Если это крупная фирма – кто- нибудь не меньше начальника отдела, так?
– Так, – кивнул он. – Их президент, Норио Сугино. Небось хочешь их адрес и телефон?
– Хочу. Экий ты проницательный.
– Забота о клиенте – основа торговли…
– Пожалуй, ты прав. Хотя из твоих уст это звучит немного странно.
– Смотри-ка, папаша, – засмеялась Нами-тян. – Наш малыш к тебе неравнодушен!
– Ну вот еще, – буркнул я. – С какой это стати?
Теперь уже засмеялся Майк:
– Может, потому, что ты у нас слишком романтичный для своих лет?
– Раньше ты другое говорил.
– Ну что ж! Видать, настроение поменялось.
Пока он доставал из кармана блокнот, Охара спросила меня:
– А кто такая Дзюнко Кагами?
– Моя мать…
У Охары вытянулась физиономия. Поглядев на нее, Майк хохотнул, а потом зачитал мне адрес и телефон конторы в Минато-ку. Я записал их себе в блокнот.
– Только учти, – добавил он, – этот их Сугино – натуральный бык!
– В каком смысле?
– Да я с ним встречался недавно. Вообще-то у нас срок аренды только наполовину истек. Но времена меняются, цены падают… В общем, я наплевал на посредников, пошел прямо к нему и потребовал снизить арендную плату.
– Хм-м… – протянул я. – Ну и как, получилось?
– Надеюсь, скоро получится, – решительно кивнул он. – Эта «Ёсинага» – цирк, а не контора! Здоровенными билдингами владеют, а в простых расчетах ни одна собака разобраться не может. Я уже и сам за них все рассчитал, на компьютере подбил, изложил как можно понятнее. Бесполезно! Только щеки надули и повторяют: дайте время подумать, мы вам позвоним. И опять все свалили на фирму-посредника. Сегодня их риелторы из «Нисии» уже звонили. Ну, я отобрал у сестры трубку и залепил: дескать, не хотите цены сбрасывать – мы немедленно закрываемся и съезжаем отсюда ко всем чертям. Погодите, кричат, мы не можем решать такие вопросы без домовладельца. Но других желающих сюда въехать за такие бабки они в жизни не найдут! Так что скоро эта «Ёсинага» сломается, я уверен. А в будущем – так и вообще разорится. Слишком у них с математикой все запущено. А может, и вообще с головой.
– Погоди-погоди! – вклинился я в его болтовню. – А что ты за них рассчитал-то?
– Ну, взял первоначальную стоимость помещения, разделил на срок ее амортизации до сих пор, добавил процент с учетом налогов и прибыли риелтора – и получил оптимальную арендную плату…
– И как же ты считал?
– Это здание построено восемь лет назад. То есть когда цены были на самом пике, верно? Берем официальные цены в этом районе на тот период. Площадь здания – сто восемьдесят квадратных метров. Умножаем на четыре этажа и подвал. Получаем, что по официальным ценам на тот период это здание стоило примерно одиннадцать миллиардов.[28] Но с тех пор его реальная стоимость чуть не в пять раз упала. А дерут они за него только на двадцать–тридцать процентов меньше! Вот я и пытаюсь им доказать, сколько этот подвал должен стоить сегодня, чтобы его вообще кто-нибудь снимать захотел. А они заладили как попугаи: средний уровень цен сейчас такой-то, бла-бла-бла… Своей головой подумать, что происходит, совсем не хотят!
– Так ты что же, босс этого заведения?
– За босса у нас сестренка. Я – так, на подхвате…
– А лет тебе сколько?
– Восемнадцать.
