небольшой угловой нишей с колоннами.
Внезапно за стенами замка в ночной тишине послышался звук, который не перепутаешь ни с чем, — шум мощного автомобильного мотора. Он стремительно приближался… А во внутреннем дворе раздался скрип отворяемой двери.
Девушки быстро юркнули в спасительную темноту ниши.
И вовремя.
Через мгновение мощные автомобильные фары осветили двор, мимо ниши быстро пробежал человек. Скрежет открываемого замка, неясные голоса, и грузовик въехал внутрь. Хлопнула дверь, и чей-то хриплый голос прокричал, перекрывая грохот мотора:
— Быстро, подоприте дверь и начинайте разгружать! Поживее!
Мотор прорычал еще несколько раз и замолк, но теперь двор заполнили крики, топот десятков ног, звон стекла…
Махнув рукой на опасность, Наталья выглянула из ниши.
Света, сочившегося из двери и испускаемого фарами, вполне хватало, чтобы рассмотреть всю картину, тем более что расстояния, казавшиеся в темноте почти бесконечными, на деле оказались смехотворно малыми. Все происходило совсем рядом, буквально в десяти метрах от притаившихся девушек. И то, что происходило, не могло вызвать двоякого толкования.
— Да здесь, похоже, какое-то производство, — прошептала Ксюша, конечно же тоже высунувшаяся из укрытия.
— И, разумеется, незаконное, — добавила Наталья. — Вот только понять бы, что именно…
— Незаконное в моих развалинах! — чуть не крикнула во весь голос Ксения. — В моей будущей Силиконовой долине!
— Далась тебе эта Силиконовая долина, — бросила Наталья.
Она хотела добавить что-то еще, но тут ей в голову пришла замечательная мысль:
— Доставай свой мобильный. Попробуем все сфотографировать.
Она сделала несколько снимков, фиксирующих, как рабочие перегружают на паллеты мешки и канистры. Номер грузовика был тщательно замазан грязью. Лица людей не удавалось поймать в фокус — люди постоянно перемещались с места на место, несмотря на близкое расстояние, видимость была плохой, да и мобильный все же не приспособлен для шпионской ночной съемки. Кроме того, мешал выступ стены, а высунуться дальше было опасно: несмотря на суету, их все-таки могли заметить.
— Ну вот, кажется, что-то получилось, — удовлетворенно вздохнула она, последний раз щелкнула грузовик и вернулась в глубину ниши. — Теперь подождем, пока тут все закончится, и назад.
В ловушке
Разгрузка закончилась, широкоплечий владелец «Audi» с командным голосом давно укатил назад, а по двору еще продолжали шататься рабочие. Они тщательно зачищали следы недавней деятельности — собирали мусор, разравнивали примятый шинами гравий, подметали бетонные плиты. Работа шла даже снаружи, видимо, там тоже уничтожали доказательства пребывания грузовика.
Девушки промерзли насквозь. Наташа уже несколько раз сдавленно чихнула, Ксюша безостановочно хлюпала носом. В общем, простуда казалась самым счастливым исходом этого ночного вояжа. Они плотно прижались друг к другу и утешали себя рассуждениями о том, что будут делать, вернувшись домой. Соблазнительные картины горячей ванны, теплой постели, дымящейся чашки с чаем если и не согревали, то, по крайней мере, подбадривали.
Но вот ворота закрылись на замок, дверь захлопнулась. Снова наступила тишина. После суеты и шума она казалась как-то по-особому зловещей. А темнота — особенно густой. Луна снова скрылась за облаками, на небе не было видно ни одного огонька. Казалось, до спасительного подземного хода оставалось всего несколько шагов, когда неподалеку послышались невнятные голоса.
Схватившись за руки, девушки понеслись вперед, не разбирая дороги.
И уперлись в стену.
Голоса приближались.
— Эй! — позвала Ксюша. — Здесь какой-то проем.
Наташа послушно двинулась за ней.
Несколько нетвердых шагов вниз по узкой щербатой лестнице… Рука Ксении выскользнула из ее ладони, послышался звук падения и жалобный Ксюшин писк.
— Что с тобой?!
— Упала, — всхлипнула Ксюша, — и… кажется, вывихнула ногу.
Стараясь не оступиться, Наталья быстро спустилась вниз. И тут же впотьмах натолкнулась на лежащую подругу, едва не упала сама, но смогла удержать равновесие. Она наклонилась и помогла стонущей Ксюше сесть поудобней.
— Ты ничего не слышал? — раздался наверху хриплый голос.
В подвал проник тонкий лучик, небрежно пробежался по стенам. Наталья попробовала забиться подальше в тень, но лучик уже исчез.
— Да брось ты, кто сюда полезет? Тут и днем-то ходить опасаются.
— Звук какой-то странный был, — не успокаивался первый.
— Ну и полезай тогда сам в эту дыру! — ответил другой. — Ноги переломаешь, сам виноват будешь. Никто тебя туда не гонит.
Первый что-то невнятно буркнул в ответ, и голоса стихли.
Все, решила Наталья, игры в шпионов закончены. Надо срочно звонить Володе. Она вытащила мобильный… Ах!.. Аккумулятор же давно сел.
— Дай мне твой телефон, — потребовала она.
Кряхтя и постанывая, Ксюша вытащила сотовый. На нем тоже едва светился индикатор заряда. Наташа быстро пощелкала кнопками, разыскивая нужный номер. Нашла. Набрала.
Связи не было…
— Тут, наверно, не ловится. Надо перебраться в другое место…
— Не могу, — виновато ответила Ксения. — Может, я набрать попробую…
Наталья хмыкнула: будто от этого что-то изменится? Но спорить не стала и протянула мобильный подруге. В темноте послышались щелчки кнопок, тусклый свет экрана озарил озабоченное Ксюшино лицо.
— Алло! Алло, Марк… Да, Ксения. Мы в развалинах… Тут что-то происходит… Не знаю, машины, люди… Нет… Да… Пока не нашли… Я ногу подвернула… Ой!.. — Ксюша на мгновение замолчала. — Наташа, заряд кончился, я не знаю, понял ли он…
— Почему ты набрала его, а не Володю?
— Но ведь ты сама сказала, что нет связи…
— Надо было сначала попробовать. Володя сразу бы все понял, а этот…
— Не называй его, пожалуйста, «этот», — обиженно перебила Ксюша. — Словно стулья выбираешь.
— Извини. Но я все же не понимаю, почему ты не стала звонить Володе.
Но Ксения не ответила. Она тихо всхлипывала.
— Очень больно? — участливо спросила Наталья.
— Вообще-то, да, — простонала Ксюша.
Наташа осторожно, чтобы не задеть ногу, перебралась поближе к подруге, обняла ее, положила белокурую голову к себе на плечо, несколько раз нежно провела рукой по растрепанным волосам:
— Он обязательно за нами придет, — сказала она, стараясь придать голосу уверенность, которой вовсе не испытывала.
И потянулись долгие минуты (или часы) неизвестности. Было темно и холодно. Разговаривать совсем
