Как и на другом берегу, и тут тоже, далеко, сколько хватал глаз, впереди тянулись «козлятники».
Вокруг все было тихо. Стрельба на набережной не побеспокоила обитателей выдвинутого далеко вперед узкого мыса.
Сбоку, вдоль моря, виднелись стоянки лодок. Огромный частный парк моторок.
У одной из калиток «Жигуль» притормозил. Из него выскочил человек. Это был начальник Восточнокаспийской Рыбоинспекции Шавкат Кадыров. Он перебежал освещенный участок тротуара и побежал между сходней к лодкам.
«Жигуль» рванул дальше по набережной. Где-то позади уже слышалась тревожная сирена — милиции и «скорой».
Кадыров подбежал к лодке, выглядевшей весьма необычно — с двумя серебристыми дюралевыми «сигарами» вдоль бортов — быстро, один за другим, включил японские моторы «судзуки».
Послышался шум, словно разгонялся сверхмощный реактивный лайнер. Кадыров включил скорость, и лодка высоко, почти вертикально, задрав нос, двинулась по ночному морю.
Все вокруг наполнилось гулом.
Несколько лысух поднялось в воздух. Они разбегались низко, словно гидропланы — касаясь воды. После их разбега на поверхности еще некоторое время оставались полосы — подобие взлетных…
Пора было уезжать.
Тура нажал на звонок — мальчик-официант появился точно из-под земли.
— Счет, — сказал Тура.
— Ваш счет оплачен, — официант улыбнулся.
— Кем же? — удивился Тура.
— Не знаю… Он сказал, что ваш друг. В таких случаях мы никогда не отказываем. Дружба у нас здесь — святое дело.
— Так-так, — Тура согласился.
— Вопрос исчерпан? Правда?
Анна смотрела на Туру с улыбкой и любопытством.
— Но могу я по крайней мере узнать, сколько стоил наш ужин? — спросил Тура. — По-моему, это не возбраняется.
— Нет, — мальчик достал блокнот. — Шашлыки из осетрины — три рубля сорок копеек, закуска… Итого: семнадцать рублей шестнадцать копеек… — Он поправил очки.
— Передайте спасибо нашему доброжелателю. В свою очередь, я хочу оставить вам вещественные знаки нашей признательности. — Тура достал бумажник, выложил на стол несколько крупных купюр. — Это ни в коем случае не плата по счету за ужин. Рассматривайте их как чаевые…
Маленький плут развел руками:
— Не обидит ли это вашего друга? Он ведь может оскорбиться!
— Не обидит, — успокоил Тура.
Они вышли. Коридор привел их в пустой двор, с черным звездным небом между деревьями и отдаленным плеском волн.
На пороге Тура обнял Анну.
В эту секунду из стоявшей под деревьями машины прямо в лицо им дважды пальнула фотовспышка.
Яркий свет открыл все, скрывавшееся в темноте, — складки Анниного платья, ее голову на плече Туры, его руку, обвившую талию.
Фотографировали дважды и машина уехала.
— Кажется, это милицейская машина, — сказала Анна. — И эти молодые люди, что были тогда в ресторане…
— Мне тоже, — Тура кивнул.
— Мне страшно возвращаться домой, — пожаловалась она.
— Тебе и не придется возвращаться, — сказал Тура серьезно. — Ты едешь ко мне.
— Вы уверены, что это необходимо, Тура? — она внимательно посмотрела на него. — Подумайте…
— Совершенно уверен. Поехали.
Тура и Анна лежали молча. Из коридора в комнату проникал неяркий свет.
В углу что-то тихо зашуршало. Тура прислушался.
— Ты чего? — спросила она.
— Тш-ш!
— Боишься мышей?
— Панически. Особенно крыс!
— А я котов, — Анна засмеялась. — Наверное, в другой жизни я сама была мышь или крыса…
Внезапно послышались шаги за окном.
Тура зажал ей рот. А потом внезапно дернул ее за руку на себя и вместе с нею откатился к самому окну.
Он успел вовремя!
Кто-то разбил окно, раздалась автоматная очередь. Клочки ваты, вырванные пулями из пестрых одеял, — «курпачи», полетели в разные стороны.
Уже знакомая лодка с серебристыми баками-»сигарами» вдоль бортов шла по ночному морю.
В ней находился один человек — начальник Рыбоинспекции Кадыров. Он сидел на руле.
Лодка выглядела плачевно. Задранный нос был опущен, рева, напоминавшего о реактивном двигателе, не было, постукивал всего один из ее моторов, остальные молчали. Потом зачихал и замолк и этот последний. Горючее кончалось.
Впереди, не очень далеко, виднелся маяк, там был остров.
Кадыров поднял в лодку моторы, чтобы не ударить ими о камни, на веслах подвел лодку к берегу.
Маленький безлюдный остров спал, только робот-маяк постоянно, с одной и той же заданной частотой, посылал в море импульсы света.
Кадыров причалил, легко вышел из лодки.
Несколько часов, проведенных в море, нападение на оперативную группу, казалось, изменили даже внешность примерного служаки из Восточнокаспийской Рыбоинспекции. Кадыров двигался по-кошачьи, бесшумно, нашел врытый в берег столб, набросил цепь, закрепленную на носу лодки.
Потом он направился к стоявшему невдалеке маленькому домику.
В темноте залаяли собаки.
Кадыров прикрикнул на них, взошел на крыльцо.
— Керим! — Он толкнул дверь.
В домике вспыхнул неяркий свет.
Старик-прокаженный, уже одетый — в круглой туркменской тюбетейке, в халате, в каушах на ногах — хотел идти навстречу, но Кадыров уже входил в дом.
— Ассалом-алейкум…
— Ва алейкум-ассалом…
Они обменялись еще традиционными мусульманскими приветствиями, но чувствовалось, что для обоих — это пустая формальность.
Керим отошел от двери, сел к столу, достал трубку, принялся ее набивать.
— Керим… — Кадыров сразу перешел к делу. — Заправь меня. У меня керосин кончился.
Старик пробормотал что-то под нос себе. Он и не думал двигаться — молча закурил.
— Керим! Может, ты не понял? Мне надо срочно заправиться! Я спешу!
Старик вынул трубку изо рта, спросил:
— За что ты Мазута посадил? Что он тебе сделал?
Кадыров счел за лучшее объясниться — прокаженный был упрям и в данной момент многое зависело от того, согласится ли он помочь.
— У Мазута в тайнике нашли пистолет, из которого был убит Сергей Пухов! Милиция его за это и посадила! А я — Рыбнадзор, я — никого не сажаю! Власти такой у меня нет! Пойдем, Керим! Где у тебя канистры?
