бумажка.
— Это записка из камеры смертников. Мне ее передал знакомый контролер. Пухов хотел ее получить, но не успел. Его убили…
— Могу? — спросил Тура, разворачивая трубочку.
— Можете взять себе. Мне она не нужна.
Тура поднес записку к свету, прочитал вслух:
— «Отец, дядя перед приговором ехал со мной в автозаке, обещал, что все сделал, что расстрел дадут только чтобы попугать. Я не виноват, вы же знаете…»
Тура поставил машину во дворе, прошел, в дежурку. Дежурный надел фуражку, лежавшую на столе, поправил нарукавную повязку, отрапортовал:
— За время дежурства…
Тура рукой остановил его:
— Не надо.
— …Стекла вам вставили, Бураков занимается…
— С остальным я сам разберусь, — прервал его Тура. — Какие новости из больницы?
— У Веденеева состояние тяжелое. Жену туда отправили, у милиционера — средней тяжести…
— Узнай, чем мы можем быть полезными…
— Есть, товарищ подполковник.
— Орезова — ко мне.
Тура поднялся наверх, прошел в приемную.
Увидев его, Гезель сказала:
— Звонили с того Берега. Состояние Веденеева по прежнему тяжелое…
— Жена с ним?
— Да, она там. Майор Силов вернулся. Сейчас он разговаривает с людьми из конторы, где работал Баларгимов…
— Я разговаривал с ним, — сказал Тура. — Как ты его нашла после командировки?
Гезель улыбнулась.
— Как всегда… Не унывает! — она взяла со стола сколку бумаг, протянула Туре. — Вы просили копию приговора по Умару Кулиеву…
— Спасибо.
Гезель вспомнила:
— Да! Вернулась из Москвы Вера Кулиева. Я видела ее. Она вам еще нужна?
— Мне необходимо с ней увидеться. Я не хочу посылать ей повестку.
— Я поняла, Тура Саматович. Я сделаю.
Тура прошел в кабинет, подошел к сейфу. Открыл его. Скрепка лежала на том же месте, где он оставил ее.
— Вызывали, товарищ подполковник? — в кабинет вошел Орезов.
— Хаджинур! — Тура не предложил ему стул. — У меня срочное поручение. Слушай внимательно! В день, когда Умару Кулиеву вынесли смертный приговор, его везли на суд в автозаке. Проедь по районным судам. Чьи дела рассматривали в тот день? Нет ли сейчас кого-нибудь из тех людей на свободе? Понял?
— Из тех, кто находился в автозаке вместе с Умаром Кулиевым? — Орезов удивился.
— Да.
— Вас понял… Вы у себя будете, товарищ подполковник?
— Сейчас я ненадолго еду в прокуратуру…
Тура поднялся на второй этаж, нашел нужный кабинет, на котором висела дощечка:
«ПРОКУРОР ПО НАДЗОРУ ЗА МЕСТАМИ ЗАКЛЮЧЕНИЯ».
— Можно? — он постучал.
Его принял хозяин кабинета — добродушный молодой усач.
— Саматов, — представился Тура. Прокурор задержал его руку в своей:
— А по имени?
— Тура.
— Фурман. Это — имя.
— Что ж, — сказал Тура. — Как имя оно даже симпатичнее, чем фамилия.
Они посмеялись.
— Хочу спросить, как человек новый… — не беря предложенный стул, сказал Саматов. — Среди осужденных к высшей мере наказания много людей с объектов обслуживания водной милиции?
— Берег и корабль? — уточнил Фурман.
— Ну да. Браконьеры…
— Сейчас в области вообще только один осужденный к высшей мере. И как раз рыбак. Кулиев Умар.
— И больше ни одного?
— Нет.
— Его не помиловали?
— Нет. Да вот, если хочешь… — Фурман достал документы:
— «Постановление Президиума Верховного Совета СССР об отклонении ходатайства о помиловании Кулиева Умара, осужденного к смертной казни…» Вот здесь его расписка. «Заключенный Кулиев… содержащийся в подразделении… даю настоящую расписку в том, что ознакомлен с постановлением, в чем и расписываюсь».
— И когда его?.. — спросил Тура. Фурман понял, хотя Тура и не договорил.
— Этого не знает никто. Но обычно Президиум через Прокуратуру СССР возвращает уголовное дело в суд, вынесший приговор. После этого суд уведомляет органы исполнения приговора о том, что уголовное дело вернулось…
— А дело Кулиева? — спросил Тура.
— Пока в Москве.
— Ясно…
4
Силов, разговаривавший у себя в кабинете с одним из; свидетелей, нервничал.
Разговор увязал в деталях, собеседник демонстрировал явную незаинтересованность.
— Так кем все-таки работает у вас на участке Баларгимов? — добивался Силов от крупного лысоватого человека с загорелым угольно-черным лицом.
— Проведен он как электромонтер первого разряда.
— А в действительности?
— Обходчик трассы магистрального кабеля…
— Существует такая должность?
— Вообще-то, нет, но…
— В чем его обязанности?
— Он должен обходить или объезжать участок магистрального телефонного кабеля… — Рахимов был не уверен. — Предупреждать, чтобы не производились земляные работы в районе прохождения кабеля…
— Вы видели его на работе?
— Трасса большая… — он помялся.
— Видели или нет? Что вы все крутите?!
Рахимов, наконец, не выдержал:
— Не видел! Я вообще его никогда на работе не видел!
Силов словно только и ждал этого. Вцепился:
— Чем можно это объяснить?
— Не знаю. Может, Сабиров лучше знает. Он принимал его на работу…
— Две недели, как вы исполняете обязанности… В табеле Баларгимову ставите рабочие дни?
— Да.
— И за сегодня тоже. По-вашему, он продолжает работать?
