СУНДУК
Западный Ванкувер, Британская Колумбия
Днём раньше у ДеКлерка раздался неожиданный звонок. Было восемь часов вечера, и он сидел, задрав ноги, в оранжерее своего дома в Западном Ванкувере, 'Лунная соната' Бетховена сопровождалась тихим постукиванием дождя по наклонному стеклу крыши, его мысли были целиком заняты пятой главой 'Завоевания Галлии' Цезаря, когда размышления были прерваны звонком телефона.
– ДеКлерк, – сказал он, повернувшись к микрофону, расположенному возле его кресла.
– Роберт, это Джек Мак-Дугал.
– Джек, мы давненько не виделись.
– Да уж, четыре года, не меньше. Я тебе помешал?
– Только в чтении книги.
– Уделишь мне пару минут? Это очень важно.
– Запросто.
– Я в Дундараве. Через десять минут я смогу быть у тебя.
– Кофе или чай?
– Кофе, пожалуйста.
Джек Мак-Дугал, вспомнил ДеКлерк, был человеком деревенским и западным. В доме был только один альбом, который соответствовал его вкусу, кассета, которую брат Дженни прислал ей шесть лет назад. Сварив кофе, ДеКлерк поставил в стереомагнитофон 'Идя туда, куда уходят одинокие' Мерля Хаггарда.
Джек Мак-Дугал, который постучал в дверь, явно недавно несколько раз поскользнулся. Обычно он тщательно одевался в стиле времен короля Георга, но сегодня ночью его синий блейзер и серые фланелевые брюки были измяты, словно пижама. Значок канадской королевской конной полиции, приколотый к нагрудному карману блейзера – голова буйвола под короной, окружённой кленовыми листьями – был в жёлтых подтёках от пролитого виски. Бессонница сделала его лицо опухшим, одутловатым и отвисшим.
– Знаю, я выгляжу, как пропойца, – сказал он, проходя вслед за Робертом через холл в гостиную и из неё в оранжерею.
Кроме «Ла-Зи-Бой» возле лампы для чтения ДеКлерка, все кресла в оранжерее были плетёными. Мак- Дугал занял место возле немецкой овчарки, спящей на персидском ковре. ДеКлерк тем временем наполнил две чашечки на кофейном столике.
– Ну, а теперь рассказывай, – сказал Роберт, пододвигая одну из чашечек к Джеку.
– Член депутатской комиссии хочет вытурить меня из Сил.
– Почему?
Мак-Дугал немного поколебался.
– Потому что я предпочитаю мужчин. – Тень неловкости пробежала по лицу ДеКлерка, что Джек ошибочно связал со своим признанием. Служа фоном, Мерль исполнял 'Магазин одежды', вскоре должна была последовать 'Половинка мужчины' Вилли Нельсона. 'Неудачный выбор', подумал ДеКлерк.
– Как он узнал об этом?
– Петер рассказал ему. Петер Брент. Мой любовник до недавнего времени.
– Мотив?
– Злоба и кокаин. Это длинная грустная история.
Не нужно было объяснять реакцию окружного судьи. КККП являлись гражданской полицией, подчиняющейся военным порядкам, их традиции нисходили к армии Британской империи, откуда были набраны первые добровольцы. Гомосексуалистам не разрешалось вступать в Силы, а член депутатской комиссии был твёрдым приверженцем традиций.
– Петер – гимнаст, который не смог принять участие в Олимпиаде-84. Он начал применять стероиды, готовясь к 88-му, попался, и его исключили из гимнастической команды, после чего он начал нюхать кокаин. Когда я узнал об этом, мы поссорились, и тогда, что называется, угодили из огня да в полымя. Он обвинил меня во всех своих проблемах, в том, что я разрушил его мечту, потому что, боясь неприятностей, старался держать нашу любовь в тайне. Прежде чем убраться, он заявил, что намерен заставить меня уйти из полиции, смешав с дерьмом. Он позвонил депутату, и теперь я вынужден уйти из Сил.
Мак-Дугал наклонился, чтобы почесать Наполеона за ухом. С моря раздался гудок противотуманной сирены. Луч маяка Пойнт-Аткинсон скользнул по его лицу, на мгновение осветив усы. Чайка села на крышу и принялась прохаживаться взад-вперёд.
– Это скверное положение дел, – сказал ДеКлерк, – которое должно быть изменено.
– Что мне делать, Роберт? Мне нужен твой совет. Если я хочу сохранить свою пенсию, депутат настаивает, чтобы я согласился уйти в отставку. Не поднимая никакого шума, никакого скандала. Чинно и благородно. Если я заупрямлюсь, он клянётся, что вышвырнет меня, и тридцать лет службы пойдут коту под хвост.
– Ты можешь подать на него в суд.
– И облить грязью Силы? Это перечеркнуло бы всё, что я делал до сих пор. Кроме того, я не могу обойти тот факт, что солгал при поступлении в полицию.
– Жизнь стала бы непростой для тебя, если бы ты остался. Чиновники не любят проявлять
