подкарауливающих мужчин. Как только «Кадиллак» свернул на Марин-драйв, взгляд ДеКлерка скользнул по Эммблсайд-Бич позади зданий на набережной. В довершение ко всему, за машиной с лаем погналась собака, и не оказалась под колёсами только благодаря тому, что водитель резко нажал на педаль тормоза.
Когда они добрались до ворот ДеКлерка, Шатран попросил шофера подождать.
Здесь, рядом с Тихим океаном, шторм производил более сильное впечатление.
Гигантские волны обрушивались на ступеньки помоста, ведущего к дому, который бешено раскачивался на ветру, в то время как фонари, освещающие переднюю дверь, отбрасывали мечущиеся тени на участок леса. Гудронное покрытие у них под ногами превратилось в бурную реку, а почти горизонтальные струи дождя вывернули зонтик Шатрана наружу. Оба мужчины промокли насквозь за то время, что ДеКлерк отпирал дверь.
– Виски?
– Да, пожалуйста.
– С водой?
– Нет, только со льдом.
– Через минуту я присоединюсь к тебе.
ДеКлерк вышел из холла в кухню.
Шатран прошёл прямо в гостиную, расположенную со стороны океана и обращённую к Английской бухте. Справа, в сторону берега выступала оранжерея. Внутри были видны кусты роз, выведенные самим Робертом, а теперь завядшие из-за недостатка внимания. Рождественская ёлка, стоявшая возле дверей оранжереи, рассыпавшаяся наполовину, засыпала сухими иголками деревянный пол. Напольные часы возле камина остановились на четверти десятого.
Шатран стоял в комнате с тем же ощущением, что и прежде: место убийства, где смерть остановила время. Единственным отличием было то, что тут ещё оставался кто-то живой, кто мог двигаться. Глазами отыскивая признаки угрозы, он подмечал мельчайшие детали. Стереозаписи были не классикой, которую предпочитал Роберт, а альбомом, отвечающим вкусам кого-нибудь лет на двадцать моложе. Бетховен, Брамс и Моцарт уступили место 'Астрал Викс' и Соломону Бэрку. Камин был освобождён от всех предметов, за исключением трёх фотографий – Кэйт, Джейн и Женевьевы. Цветы из оранжереи лежали возле каждой из рамок, а на столе перед камином стоял пустой аквариум.
– Я нашёл это в её туалетной комнате, – сказал ДеКлерк из холла, – когда искал, во что её одеть. Там была ещё инструкция, как содержать рыбок. Это, должно быть, был рождественский подарок Женни для меня.
Шатран сделал глоток из стакана, протянутого ему Робертом. Он почувствовал облегчение, увидев, что ДеКлерк налил себе имбирного пива.
– Что тебе нужно, так это тропики. Яркое солнце, игра красок.
– Может быть, скоро я так и сделаю.
ДеКлерк распалил камин, затем подбросил в него ольховых поленьев. Пока он разжигал огонь, Шатран сказал:
– На прошлой неделе мне позвонил этот голливудский продюсер. Он собирается воскресить 'Сержанта Престона с Юкона' для ТВ. У него родилась блестящая идея сделать новые серии. Престон, которому теперь пятьдесят, будет пересекать арктическую тундру на собачьей упряжке, а его племянник, состоящий на службе в полиции Аляски, будет использовать компьютер, чтобы помочь дяде проехать по излучинам рек.
– Один из тех, кто думает, что снега начинаются, стоит только пересечь границу, да? – произнёс ДеКлерк.
– Парень был поражён, когда я сказал ему, что мы смогли бы разместить всю компьютерную систему Аляски в одном углу нашего здания Управления. Он рассердился, когда услышал, что мы получили новейшее оборудование Пентагона годом раньше американских копов. Я не сказал ему, что мы едва не утратили этого преимущества.
– У нас есть проблемы, Роберт. Эта путаница со Службой Безопасности не должна больше продолжаться. КП решила отделить Силы от их контрразведки. Мы пронизаны насквозь шпионажем, и ты знаешь, что это означает.
Шатрану не нужно было пояснять более подробно. В своей книге 'Люди, одетые в туники' ДеКлерк описал преимущества, которые КККП извлекала из своей двойственной роли. В США и Британии гражданская полиция и разведка были разделены. У американцев были ФБР и ЦРУ; у британцев – Новый Скотланд-Ярд, и МИ-5 и МИ-6.
В Канаде обе функции объединялись в КККП, что не только делало конную полицию причастной к иностранной разведке, но также предоставляло ей для расследований последние достижения техники.
– Так всегда бывает, – сказал Шатран, отодвигая стул. – Внешняя безопасность всегда первой получает лучшее оборудование. И только через несколько лет внутренняя полиция получает то, что не нужно разведке.
– Тебя беспокоит, что утрата наших шпионских функций приведёт Силы к упадку?
– Так оно и будет, Роберт, если внезапно в нашей сети обнаружится брешь. Если мы будем вынуждены вымаливать любое новое оборудование, подобно всем остальным. И закончим, подобно британцам и янки, тратя половину нашего времени в ближнем бою с новыми шпионами премьер-министра. Я войду в историю как комиссар, ослабивший Силы; как человек, командовавший в то время, когда цыплята моего предшественника вернулись домой, чтобы стать петушками.
В течение 1970 г. в своём рвении разоблачить 'подрывные элементы' в Квебеке служба безопасности КККП прибегла к 'грязным трюкам'. Конная полиция похитила динамит, свалив это на подозреваемых террористов, и сфабриковала фальшивое коммюнике, призывающее к вооружённому сопротивлению правительству. Был взорван какой-то амбар, чтобы предотвратить встречу между радикальным крылом 'Фронта освобождения Квебека' и 'Американскими Чёрными Пантерами', затем совершён налёт на офис 'Партии Квебека', чтобы похитить список её членов. Потеря службы безопасности должна была стать расплатой за всё это.
