ногам «ласточкой». Рядом с ними, закопанные в груду коробок, на раскладных стульчиках сидели террористы с лицами, перевязанными цветными тряпками. В руках у каждого был автомат АКС-74У, приставленный к затылку заложников. Даже одного взгляда хватило Владимиру, чтобы понять, что никакие это не скинхеды. Одеты они были в легкие кожаные куртки, узкие черные брюки в белую полоску и ботинки с длинными носами. Такие же носы торчали и под платками на лицах. Один и вправду был пострижен коротко, а у второго ясно выглядывали из-под натянутой на глаза бейсболки черные кудри. Стало понятно, что глупая свидетельница перепутала скинов с кавказцами! Вот до чего доводят обильное смотрение телевизора и безмозглое следование стереотипам: если напали на негра – то только скинхеды!
– Чего вы хотите? – спросил Владимир, с интересом глянув в дырку дула выставленного на него автомата.
– Мы, капитан, случайно это все устроили, – медленно ответил бритый. Говорил он по-русски чисто, но акцент все равно ощущался, – негры всё виноваты! – И оба террориста звонко рассмеялись.
– Пустите американцев, – устало молвил Владимир, – вы что, не понимаете, куда вляпались? Сейчас спецназ ЦРУ прилетит. Что вы хотите?
Второй террорист прогаркал хрипло:
– А мы и ваше ГРУ имели, и их ЦРУ так же отымеем! – и оба опять рассмеялись.
– Короче, капитан, ничего нам не надо! Все у нас есть. Просто моему брату шапка понравилась, – второй кавказец тыкнул в бейсболку с надписью “USA Boxing Association” на голове у товарища, – а эта обезьяна отдавать не хотела, – он пихнул рослого негра ногой, – да еще и в драку полезли. Ну и получили, сами виноваты. Тут тебе не Америка, понял? – и он еще раз ударил негра по ребрам. – А тут менты сбежались, пистолеты вынули. Как-то дальше уж само получилось.
– Какие ваши условия? – повторил Владимир. Поднятые руки стали затекать, и он согнул их в локтях и чуть-чуть опустил.
– Я говорю, ничего нам не надо. Это наша земля! У нас и так все есть! Правильно? – Владимир хмыкнул. – Отпустите нас, только и всего. А мы этих черножопых отпустим.
– Хорошо, – сразу ответил Слепов, – идите. Я сейчас скажу своим наверху, и идите.
– Мы, капитан, ходить не любим. Мотоцикл нам нужен. Ваш ментовской мотоцикл. Мы отдадим потом, нам чужого не надо. И негритоса одного с собой возьмем, прокатим немного. Потом тоже отпустим. Хорошо?
– Это все?
– А два бронежилета и два шлема – сейчас принеси.
– И еще, – добавил второй кавказец, – полчаса тебе даем, не успеешь, начнем от них куски резать и на улицу швырять, понял?
– Понял.
– Ну и давай, беги скорей.
Слепов осторожно вышел из тоннеля, и его сразу облепили все присутствующие. Переварив услышанное, замнач УВД сказал:
– Штурмуем. Причем прямо сейчас, пока они расслабились, и пока у них броников нет. Слепов, ты выходишь опять на переговоры, а с другого выхода снайпер открывает огонь. Вот и все.
– Товарищ полковник, – возразил Владимир, – не видно их оттуда. В коробки они закопались. Они простреливаются, только если прямо напротив них стоять. Я бы может, сам попробовал…
– Нет, Слепов, я тебе доверить это не могу.
Тут подошел Черкасов, командир СОБРа. Он совсем не был похож на киношных рейнджеров: был невысокий, если не сказать – маленький, остроносый, с тонкими пальцами, мутными серыми глазами и точками щетины и оспин. Напоминал он скорее укуренного хулигана из грязного подъезда.
– А если так попробовать, товарищ полковник? Дадим им броники самые легкие – единички, они сядут на мотоцикл, мы их из СВД как иголкой прошьем.
– Слушай, капитан, они же негра между собой посадят. Вы же его тоже прострелите.
Черкасов и глазом не моргнул.
– Возможен и такой исход. Лес рубят – щепки летят. Что ж мы, из-за негра какого-то, террористов должны отпускать? Да еще и не факт, что мы его зацепим.
– Черкасов, я у всех на виду, на улице, это делать не позволю. Со всех погоны снимут. И под суд пойдем. Не пойдет. Так – двадцать минут нам осталось.
Между тем к выходу из перехода уже подогнали новенький милицейский мотоцикл. Черкасов предложил другой вариант:
– Давайте, мои ребята войдут в переход и ликвидируют террористов. Если потеряем обоих заложников – куда деваться?
– Черкасов, не пойдет. Будут служебное расследование вести, выяснят, что можно было бы их отпустить.
– Давайте я сам туда войду! В цивильный костюм оденусь, скажу – что я консул. Язык я знаю, наплести на русском смогу с акцентом.
Замнач замолчал, оглядывая невыразительную фигурку Черкасова. Полковник не был штабной крысой, он умел принимать сложные решения и отвечать за них, до хрипоты защищая своих людей. За этого его и любили. Он сам тысячи раз выходил один на один с вооруженным преступником, и знал этот ужасный восхитительный азарт, когда смотришь в глумливые глаза человека- зверя, и знаешь, что ты победишь. Идея переодевания Черкасова в консула вроде казалась беспроигрышной и, несмотря на ее абсурдность, самой правильной.
– За заложников отвечаешь головой. – Сказал Кононов. Решился.
– Ни волосок не упадет.
– Так, Слепов, иди в переход, говори, что приезжает консул, чтобы двоих отпустили, время тяни.
Владимир спустился по ступенькам и передал это террористам.
– А, консул-монсул, нам без разницы. У тебя, капитан, десять минут осталось.
– Да все, пригнали уже мотоцикл, бронежилеты тоже готовы. У нас одна просьба: отпустите двоих заложников!
– Ты что? Дураков ищешь?
– Господин консул хочет сам стать заложником, только чтобы вы отпустили молодых ребят! – сымпровизировал Владимир. Террористы замолчали. Наконец один из них сказал:
– Молодец америкашка, слушай, а? Вот вам, русским, далеко до такого. Вы только о своей заднице печетесь. Только не надо нам этих фокусов. Ничего мы не сделаем этому пацану! Вы нас не тронете – и мы его не тронем.
– Консул хочет сам с вами поговорить! Он хочет вам что-топредложить!
– Да пусть идет! Только один, и руки за головой! – Когда Владимир поднялся, он увидел, как из ближайшего универмага резвой трусцой бежит Черкасов. Видимо, милиция, по приказу Кононова реквизировала дорогой бутик: на спецназовце был надет отличный костюм-тройка, мягкие белые мокасины и золотые дымчатые очки. Прошло еще минут пять, пока все было отрепетировано. Технический отдел принес удостоверение консула, неотличимое от настоящего.
– Так, Вовчик, – сказал Черкасов, – с этой секунды я – не капитан МВД. Я – консул США. Мистер Джеймс Кейнард Фолбрайт. И ты должен в это поверить и этим жить. Веришь? – Слепов поверил. Ему в руки вложили два тяжелых бронежилета. – Ну, пошли.
Они гулко спустились по щербатым ступенькам в переход. Там лже-консул
