часа, запершись в личных покоях его величества. Лорд-канцлер, думается, снова стал пользоваться благорасположением короля. — Миледи зло расхохоталась, зная, что это известие не обрадует герцога.
Вся энергия его светлости была направлена в последние дни на то, чтобы дискредитировать канцлера в глазах короля. Однако сделать это не так-то просто, поскольку дочь Кларендона замужем за герцогом Йоркским, братом его величества, и к тому же сам Кларендон входил в число особо доверенных лиц в окружении Карла II еще со времен изгнания венценосца. Правда, Виллерсу было известно и то, что король подумывает избавиться от преданного своего слуги, как от старой тоскливой собаки, ибо тот неодобрительно относился к развлечениям царствующей особы и без устали твердил ему о необходимости серьезно заняться управлением государством и наладить отношения с парламентом, тогда как правитель не считал нужным ублажать палату общин в надежде получить деньги на удовлетворение дальнейших своих прихотей: он искренне верил, что обеспечивать его средствами в указанных им объемах — священная обязанность парламента.
— Моя дорогая кузина, — медленно произнес герцог Букингемский, — не только в моих, но и в ваших интересах добиваться низвержения канцлера. Так давайте объединим наши усилия: это лучше, чем развлекаться за мой счет.
Он лениво взял ее за руку и приподнял кружева на рукаве, скрывавшие браслет. Драгоценные камни — необычайно крупные и редкой красоты бриллианты, обрамленные в замысловатую оправу, — заиграли ослепительным светом в ярком пламени свечей.
— Какая дорогая безделушка, мадам! — проговорил с расстановкой Джордж Виллерс, подняв бровь. — Это, конечно, подарок вашего супруга, не так ли? — Он холодно и строго посмотрел на кузину. — Обратите внимание, кого вы делаете вашим врагом, миледи. Я попытаюсь расположить к себе короля и стать доверенным лицом, а когда добьюсь успеха, то вспомню всех моих друзей… Да и недоброжелателей тоже.
Его светлость изящно поклонился. Ирония в словах и жестах герцога Букингемского не ускользнула от леди Кастлмейн. Она не замедлила сделать почтительный реверанс.
— Не забывайте, что и я могу оказаться влиятельной особой, милорд: многое становится простым в уединении спальных покоев!
— Вот именно. Потому-то я хочу, чтобы вы и впредь оставались пассией его величества, Барбара. — Молвил герцог с легкой улыбкой. — Я думаю, мы прекрасно поняли друг друга.
— Разумеется.
Помахивая веером, леди Кастлмейн наблюдала, как герцог направляется к королю, окруженному подобострастными придворными, тщетно пытающимися развеять его безысходную апатию. Глубокая складка прорезала лоб правителя, брови нахмурены, тонкие, унизанные кольцами пальцы барабанят по деревянным резным подлокотникам кресла, а носок ноги, обутой в нарядный, с лентами башмак, притопывает в такт заунывному ритму.
Герцог наклонился и тихо шепнул что-то на ухо его величеству. Король расхохотался, вместе с ним угодливо захихикали и приближенные.
Леди Кастлмейн надменно пожала плечами. Виллерсу удалось рассмешить повелителя, что ей самой оказалось не под силу. И она не должна забывать об этом. Его светлость действительно скоро станет одним из влиятельнейших людей в государстве, и трудно сказать, не распространится ли его власть и на спальню его величества, где пока что царила она. В общем, надо быть готовой ко всему.
Графиня Кастлмейн встала и, сияя улыбкой, присоединилась к королевской свите.
-Николас… Ник!.. Да проснитесь же! — тормошила Полли лорда Кинкейда. — Смотрите, какое чудо! Вы непременно должны встать и посмотреть!
Подчиняясь настойчиво звучавшему голосу, Николас открыл глаза, не понимая толком, где он находится. Но затем вспомнил все.
Хотя полог кровати был отдернут, в комнате царил полумрак.
— Ты слишком рано встала, Полли, — пробормотал он.
Она озорно улыбнулась.
— Я привыкла просыпаться чуть свет, сэр! «Валяться в постели — потворствовать дьяволу», — произнесла она голосом леди Маргарет.
Николас расхохотался.
— Ложись в постель, не то простудишься.
— Нет… Идите сюда, смотрите!
Она стянула с Ника одеяло и взяла его за руку. Тот поднялся с недовольным ворчанием.
— Надень сорочку, детка, — замерзнешь.
— О, это только здесь так холодно, потому что огонь погас. Идемте скорее в гостиную!
Они прошли в другую комнату. Там жарко горел камин, а стол был накрыт для завтрака: миссис Бенсон проявила себя исключительно заботливой хозяйкой.
— Взгляните! — торжественно проговорила Полли и указала на окно. — Мы очутились в заснеженном доме!
Николас присвистнул. Дом и в самом деле утопал в снегу.
— Неужели нас совсем засыпало, до самой крыши? — спросила девушка. — Давайте откроем окно и посмотрим.
— Ну, если ты хочешь, чтобы и в комнате был снег, тогда открывай, — сказал рассудительно Николас.
Поняв абсурдность своего предложения, Полли состроила такую унылую рожицу, что он рассмеялся.
— Можно подумать, что раньше ты не видела ничего подобного, — заметил Ник.
— Видела, и всякий раз мне это ужасно нравится, — призналась Полли. — Снег скрывает всю грязь и пыль, и тебе вдруг кажется, что это навсегда и что мир так и останется сверкающим и белым. — Помолчав немного, она продолжала: — Я знаю, это всего лишь мои фантазии. Белый покров со временем темнеет, потом снег начинает таять, и снова появляется грязь, и даже еще большая, чем прежде.
«Наверное, и в жизни ничто не вечно?» — подумала девушка. Бывают мгновения, вселяющие в душу надежды, и тогда перемены к лучшему уже не кажутся невозможными. Но затем заявляет о себе суровая действительность и, разрушая мечты, делает бытие еще более трудным и безрадостным. Однако на этот раз белоснежный покров не будет испачкан и растоптан. Этого не случится, пообещала себе Полли. Любовь, этот дар судьбы, она будет беречь.
Николас заметил, как радостное сияние исчезло с лица Полли. Однако прошло каких-то несколько секунд, и на ее губах снова заиграла прелестная улыбка.
— Итак, мы в снежной крепости, — промолвила она.
Николас улыбнулся:
— Пожалуй, я оденусь и пойду разузнаю, что и как.
Ник направился в спальню, Полли последовала за ним.
— Можно, и я с вами?
— Ложись-ка лучше в постель и жди моего возвращения. Я быстро вернусь, и мы с тобой займемся тогда кое-чем. Или, может быть, этот снег, принесенный метелью, захватил тебя настолько, что ты уже не способна думать ни о чем другом?
Полли сняла сорочку и легла в постель.
— Ну хорошо, — сказала она. — Но если вас не будет слишком долго, я тоже спущусь вниз.
— Обещаю, что не задержусь, — ответил Ник, чувствуя легкое головокружение от картины, только что представшей перед ним. Вид обнаженной спины Полли, когда та взбиралась на высокую пуховую постель, вызвал в его воображении ряд ослепительных видений. Да, пребывание в доме, по самую крышу заваленном снегом, несомненно, имеет свои преимущества!
— Боюсь, вас посетили нескромные мысли, милорд, — с притворной скромностью заметила Полли, натянув одеяло до самого подбородка. Потом, внимательно глядя на него, заявила: — Мне кажется, вам не стоит сейчас спускаться вниз. Во всяком случае, до тех пор, пока вы… пока… пока вы не успокоитесь… Вы понимаете, что я имею в виду?
— По-моему, ты права, — согласился лорд, раздеваясь и отбрасывая в сторону одеяло.
