— Но ведь камин давно погас! — воскликнула Полли, когда холодный воздух коснулся ее тела.
— Ничего! — произнес весело Николас. — Скоро тебе станет жарко! А ну, перевернись!
Когда час спустя миссис Бенсон постучала в дверь спальни, Полли уже знала, что существует множество чудесных способов согреться, о коих она и не подозревала.
— Сейчас я растоплю камин, — сказала хозяйка, поставив корзину с углем на пол, и вытерла руки о передник. — Хотите, милорд, я пришлю вам моего мужа? Он весьма искусный брадобрей, так что может услужить вам.
Николас кивнул:
— Что ж, это было бы весьма любезно с его стороны. Благодарю вас.
— Не стоит благодарности, милорд… Да, кстати, сегодня вам не удастся выйти: снег все еще падает.
Услышав это, Полли произнесла с надеждой:
— Наверное, даже дверь не открывается, не так ли?
— Боюсь, что так. — Миссис Бенсон широко улыбнулась, очарованная наивностью девушки, а также ее необыкновенной чувственной красотой. — Но для беспокойства нет оснований: муж с сыном быстро расчистят снег.
Она растопила камин, и пламя весело заплясало в сухих поленьях.
— Я приготовлю горячей воды и пришлю к вам мужа, милорд. А юной леди, вероятно, понадобится помощь, когда она будет одеваться.
Полли удивилась.
— Н-нет… нет, спасибо, — сказала наконец она.
Миссис Бенсон поклонилась и вышла из комнаты.
— Почему она решила, что мне понадобится помощь? — поинтересовалась Полли.
— Для настоящей леди это обычное дело, — улыбнулся Николас.
Слова его возымели должный эффект.
— Настоящая леди! — молвила она тихо, погрустнев. — Не думаю, что девушка, родившаяся в долговой тюрьме и проведшая свою жизнь в таверне, может претендовать на этот высокий титул.
— Верно, но это не касается возлюбленной лорда. Мы не будем больше говорить о твоем происхождении, однако кое-что нам придется все же решить. Когда я сведу тебя с Томасом Киллигрэ, то, уверен, тебе не захочется представить себя… представить… — Он тщетно искал подходящие слова, пока не понял, что лучше, чем это сделала Полли, не скажешь. — В общем, повторить все то, что слышал я сейчас от тебя. Подлинная твоя история вряд ли будет встречена с восторгом. Не забывай, тебя не возьмут в театр без согласия самого короля.
Полли задумчиво подошла к камину, не обращая никакого внимания на свою наготу.
«Такая раскованность — бесценное качество для актрисы», — сказал про себя Николас, а вслух произнес:
— Мы потратили немало усилий, чтобы твои манеры подтвердили все то, что мы расскажем о твоем благородном происхождении, которое поможет тебе бывать при дворе.
— Я не думала об этом, — призналась Полли. — Я хотела только, чтобы господин Киллигрэ оценил мой талант. Мне и не снилось, чтобы меня заметил его величество.
— Если Киллигрэ согласится взять тебя, то сразу же даст тебе роль в одном из своих спектаклей. И представит тебя королю как новую актрису. Все остальное будет зависеть только от тебя самой. Ты, вероятно, знаешь, что члены королевской труппы считаются слугами его величества. Актеры, например, носят особые ливреи, а жалованье им выплачивается из королевской казны. Что же касается актеров из труппы герцога Йоркского, то все они — слуги его светлости. Что бы там ни было, но король Карл непременно захочет взять тебя в свою труппу!
— О! — воскликнула Полли. То, что она может быть лично представлена королю Карлу II, смутило ее.
Николас тотчас понял причину ее замешательства.
— Я почти не волнуюсь за тебя, дорогая моя. Король весьма неравнодушен к женским чарам, тебе же красоты не занимать.
Полли покраснела.
«Неужели ей и в голову не приходит, сколь неотразимо она прекрасна?» — с удивлением думал Николас.
— А если у тебя есть хоть небольшой сценический талант, тебе и вовсе нечего бояться.
— Талант у меня есть, и отнюдь не небольшой», — без ложной скромности заявила Полли.
— Я в этом и не сомневаюсь, — заверил ее Николас. — Однако ты поступишь весьма осмотрительно, если скроешь обстоятельства своего рождения и воспитания. Ну, если, конечно, хочешь бывать при дворе.
— Но ведь не у всех же актрис благородное происхождение, — возразила Полли. — Я знаю об этом, потому что дочь мясника с Тауэр-стрит приняли в труппу герцога Йоркского.
— Если ты собираешься стать заурядной актрисой, играющей лишь незначительные роли, тогда твое происхождение никого не будет волновать, — живо заметил Николас. — Однако мне казалось, что ты хочешь стать
примой. А такие актрисы приближены к королевскому окружению.
— Может быть, мне стать таинственной незнакомкой? — задумчиво произнесла Полли. — С загадочным и весьма бурным прошлым. Годится это, как вы думаете?
Она отвернулась к камину, и на обнаженных плечах ее заиграли розовые блики.
Внезапно в дверь постучали.
— Одну минуту, — отозвался Николас, надевая рубашку. Девушке же сказал: — Думаю, это мистер Бенсон. Я выйду к нему и буду ждать тебя в гостиной.
Оставшись одна, Полли начала одеваться. Это не заняло у нее слишком много времени. Платье, чепец и передник — вот и весь незамысловатый наряд бывшей служанки. Аккуратно расчесав волосы, она вспомнила, что забыла заколки в гостиной, и ей поневоле пришлось удовольствоваться самой простой прической.
Сцена, которую она застала, выйдя в другую комнату, показалась ей несколько необычной. Николас, с мыльной пеной на щеках и подбородке, сидел у камина, обернутый большим полотенцем, в то время как худой, похожий на птицу человечек, предположительно мистер Бенсон, осторожно водил бритвой по его подбородку и щекам.
Захваченная зрелищем, Полли молча смотрела, как священнодействует этот маленький господин, муж пышнотелой и румяной миссис Бенсон.
— Вот и все, милорд, — почтительно сказал брадобрей, промокая лицо Николаса влажным полотенцем, и отступил на шаг в сторону, чтобы полюбоваться на свою работу. — Ну, теперь хоть ко двору, — добавил он, беря гребень и приводя в порядок длинные шелковистые локоны лорда.
Взяв со стола ломоть мягкого ячменного хлеба, щедро намазанного маслом, Полли продолжала наблюдать за происходящим.
«Если утренний туалет так замысловат и долог, неудивительно, что господа выходят к завтраку столь поздно», — думала она.
— Всегда рад услужить вашей милости! — произнес Бенсон, закончив свой труд. — Не мог бы я еще что-нибудь сделать для вас, милорд? Буду счастлив позаботиться о вашем туалете. Ведь из-за снежной бури до вашего дома теперь не добраться, не так ли?
— Вы правы. И я вовсе не прочь принять от вас помощь.
— Знаете, у меня найдется для вас бархатный камзол, если только ваша светлость соблаговолит его принять! — предложил мистер Бенсон и, сияя, заторопился выполнить свое обещание.
— Я думаю, вы сделали его самым счастливым человеком во всем Лондоне, — заметила Полли, беря с тарелки ломтик розовой свинины. — Вы и в самом деле разрешите ему одеть себя? Впрочем, почему бы и нет: ведь самому застегивать пуговицы — такое скучное занятие!
— Не разговаривай с набитым ртом, это дурной тон, — заметил Кинкейд, искусно уходя от ответа.
Наконец вернулся Бенсон. Облачив Николаса в бархатный камзол, он забрал с собой одежду лорда,
