там на сей раз не было. Пленка с гомосексуалистами и попугаем закончилась, и на экране телевизора мелькали темные и светлые полосы.
Эусебио выключил телевизор и, сходив в смежную комнату, принес оттуда большой полиэтиленовый пакет, украшенный рекламой туалетной бумаги «Нежность».
Я вывалила содержимое пакета на массажный стол и стала нетерпеливо обшаривать карманы одежды Росарио. Мне повезло. В кармане рубашки я нашупала несколько раз сложенный листок бумаги. Я вытащила его и развернула. С первого взгляда я узнала четкий, слегка наклоненный влево почерк Захара. На этот раз на листке не было помарок.
«Прицельная дальность – 3800м. Предельная дальность полета пули – 6500м. Ёмкость легкого магазина – 70, стального – 90 патронов.
Химические добавки в патроны, увеличивающие дальность стрельбы…», – прочитала я.
– Черт! – выругалась я. Этого я не ожидала.
– Это не любовная записка, – заметил эквадорец, заглянув мне через плечо.
– Я знаю, – сказала я. – Именно это я и искала. Не беспокойся, я сама верну эту бумажку Росарио.
– Не знал, что Чайо увлекается оружием, – удивленно произнес Эусебио. – Я думал, что он больше по женской части.
– Так и есть, – подтвердила я. – Не беспокойся, Росарио не рассердится на тебя за то, что ты отдал мне эту записку.
Говоря это, я не кривила душой.
Я гнала машину на предельной скорости, почти не всматриваясь в дорогу. Только услышав комариный писк антирадара, предупреждающего о сидящих в засаде гаишниках, вернее, гибэдэдистах, я сбавила скорость.
Дело запутывалось все больше и больше. Непонятно, каким образом окончательно почивший в бозе перуанский индеец тоже оказался замешанным в деле с продажей изобретенного Захаром автомата. Я думала и думала, как заведенная, но ничего путного в голову так и не приходило. Наконец я въехала на переполненные транспортом улицы любимой столицы. Затормозив около телефона-автомата, набрала номер Аделы.
– Это Ирина, – представилась я на случай, если он не узнает мой голос. – Адела не выдумывала? Росарио действительно убили?
– К сожалению, – ответил Бобчик. – Мы только что вернулись из милиции. Нас отпустили так быстро только благодаря вмешательству моего папы. Мы оба оказались подозреваемыми, так что с нас взяли подписку о невыезде. Адела в бешенстве. Ей не нравится быть подозреваемой. Она опять уверена, что это я кокнул Чайо, но теперь она вбила себе в голову, что я специально все подстроил таким образом, чтобы свалить вину на нее. Слава богу, сейчас она принимает ванну, так что я получил небольшую передышку.
– Вы не возражаете, если я приеду к вам сейчас? – спросила я. – Мне бы хотелось побольше узнать о том, что произошло.
– Я буду только рад, – устало сказал Бобчик. – Может быть, вы наконец убедите Аделу, что я не убийца.
– Держитесь. Приеду минут через десять. Уверена, что Адела скоро успокоится, – с сочувствием произнесла я.
К тому времени как я доехала до дома малахольного Бобчика, Адела уже выбралась из ванны и со страдальческим видом возлежала на диване с бокалом шампанского.
– Похоже, ты уже оправилась от потрясения, – заметила я.
– Это было ужасно, – пожаловалась она. – Теперь я могу себе представить, что ты испытала, открыв багажник.
– Мне еще повезло, – сказала я. – Одно дело обнаружить труп в чужом багажнике, и совсем другое – в собственной постели.
Подруга отпила шампанского и кивнула.
– Бобчик упоминал, что один раз Росарио уже воскрес, – с надеждой произнесла она. – Может, он снова очнется? Хотя мне ни капли не нравятся вампиры и всякие там ожившие мертвецы. Я даже фильмы про них не смотрю.
– Больше не воскреснет, – сказала я. – В прошлый раз он не умирал. Просто Эусебио, чтобы разыграть тебя, подсыпал Росарио в пиво очень сильное снотворное, затем раздел, нарисовал у него на груди рану и кровь и засунул его тебе в багажник.
Адела аккуратно поставила бокал на туалетный столик и недоверчиво воззрилась на меня. Бобчик тоже проявлял признаки заинтересованности.
– Ты хочешь сказать, что весь этот бедлам устроил Эусебио? – низким, вибрирующим от бешенства голосом спросила она. – Этот ничтожный ревнивый паукофил осмелился устроить мне такую подлянку?
Бобчик метнул на меня умоляющий взгляд, и я сделала незаметный для Аделы жест рукой, давая ему понять, что не собираюсь упоминать о его участии в этом деле.
Подруга вскочила с дивана и заметалась по комнате, как жаждущая крови тигрица.
– Все, ему конец, – шипела она, потрясая в воздухе кулаками. – Еще не знаю, что я с ним сделаю, но этот кретин запомнит меня на всю жизнь!
Внезапно Адела замерла на месте, пораженная неожиданной идеей.
– А ведь это он прикончил Чайо, – воздев указательный палец к потолку, изрекла она. – В груди Росарио была точно такая же рана, как та, что нарисовал Чепо.
Подруга ненадолго погрузилась в задумчивость.
– Или его все-таки убил Бобчик? – бросив на Диму подозрительный взгляд, заколебалась она.
– Да не убивал я никого! Сколько можно повторять! – безнадежно простонал Бобчик.
– Адела, успокойся, – примирительно сказала я. – Я совершенно точно знаю, что ни Бобчик, ни Чепо его не убивали. Сядь на диван, допей свое шампанское, а еще лучше, сделай мне парочку бутербродов и расскажи подробно, что случилось.
Бобчик вскочил.
– Я приготовлю тебе ужин, – сказал он. – А вы тем временем поговорите.
Пока Дима возился на кухне, мне удалось узнать некоторые подробности убийства, оказавшиеся весьма любопытными.
Труп голого Росарио с искаженным от ужаса лицом и широко открытыми глазами лежал на кровати в спальне. В квартире не оказалось ни одежды, ни обуви, вообще никаких вещей, принадлежащих убитому. Орудие убийства также исчезло. Ни один из кухонных ножей не подходил по форме к ране. Все они были слишком широкими.
Бобчик вернулся в гостиную с подносом, на котором ароматно дымились хинкали.
– Адела мне уже в общих чертах все рассказала, – произнесла я, с аппетитом принимаясь за еду. – Только мне непонятно, каким образом Росарио ухитрился оказаться в вашей квартире. У вас бронированная дверь с несколькими замками, окно находится высоко над землей, и я не понимаю, как он мог проникнуть внутрь, если никто из вас его не впускал. Вряд ли у него были ключи, а следов взлома на вашей двери вроде бы нет.
– Думаю, это моя вина, – сказал Дима. —
Нашу дверь действительно почти нереально открыть, если она заперта на два замка. Но если ее просто захлопнуть, но не запирать, то она элементарно открывается с помощью кредитной карточки. Я специально просил сделать именно так, потому что иногда выскакиваешь на лестничную площадку, забыв ключи, и, если дверь случайно захлопнется, придется вызывать мастера, который промучается полдня да вдобавок еще и дверь испортит.
После того как Адела шарахнула меня электрошокером, мне было так плохо, что я ничего не соображал, и когда поехал к вам, то просто захлопнул дверь, забыв запереть. Вполне вероятно, что Росарио, решив по каким-то причинам пообщаться с Аделой, может быть, выяснить, каким образом он оказался в багажнике ее «Мерседеса», приехал сюда, позвонил в дверь, ему никто не ответил, тогда он открыл дверь с помощью кредитной карточки и вошел, собираясь подождать Аделу внутри. Если убийца следил за ним, то он мог попасть в квартиру таким же способом. А может быть, Росарио пришел вместе с сообщником, который по
