– Кто ты? – коротко спросил Луис. Я пожала плечами.
– По-моему, я уже упоминала, что пишу книги, – заметила я.
– Меня интересует, на кого ты работаешь.
– На себя, – ответила я. – Я делаю именно то, что говорю, – пишу книги, и больше ничего. А вот ты уж точно не только бизнесмен.
Колумбиец тяжело вздохнул и задумался.
Я молчала. Посещавшие меня мысли были не слишком веселыми. Похоже, моя роскошная любовная история закончилась. Кроме того, я явно сваляла дурака. После всего, что я наговорила, Луис мог счесть меня опасной и убрать так же, как он убил Захара и Чайо.
Луис молча сварил себе новую порцию кофе и выпил его.
Я допила апельсиновый сок и аккуратно поставила чашку на стол.
Потом колумбиец еще раз вздохнул и спросил:
– Почему ты решила завести со мной роман?
Я посмотрела на него с удивлением.
– Потому что ты мне понравился, – ответила я. – А ты?
– Ты тоже мне понравилась, – сказал он, как мне показалось, искренне.
Мы немного помолчали.
– Так ты знал Захара Ильина? – снова спросила я.
– Можно, прежде чем ответить, я тебя поцелую? – поинтересовался он.
– Валяй, – сказала я. – По правде говоря, мне гораздо больше нравится целоваться с тобой, чем выяснять отношения.
– Мне тоже, – улыбнулся Луис.
Он обнял меня. Его губы были влажными и горячими. Мне хотелось, чтобы поцелуй длился вечно, но, к сожалению, иногда надо переводить дыхание. Колумбиец еще крепче прижал меня к себе, и я почувствовала, как мне в грудь уперлось что-то твердое.
– Что у тебя в кармане рубашки? – спросила я.
– Водительское удостоверение, – улыбнулся Луис. – А ты думала, пластиковая взрывчатка или детонатор от атомной бомбы?
– Можно я посмотрю? – попросила я.
– Если хочешь, можем поиграть в инспектора ГИБДД и нарушителя правил дорожного движения, – предложил колумбиец, доставая из кармана документ.
Я развернула удостоверение и, сличив фотографию с оригиналом, прочитала: «Луис Хорхе Матаморос Вильяпинеда».
– Матаморос! – с ужасом повторила я. – Твоя фамилия Матаморос? Это означает «Убей мавров»?
– Ну да, – подтвердил Луис. – А почему это тебя вдруг так шокировало? Матаморос – очень распространенная фамилия. В средние века испанские феодалы давали эту фамилию своим вассалам, уничтожившим большое количество мавров. Не хватало еще, чтобы ты теперь убийства мавров на меня повесила. С тебя станется. Кстати, в средние века убийство мавров считалось подвигом, а не преступлением, так что мои предки были вполне достойными людьми.
Я тупо смотрела на колумбийца, не в силах сказать ни слова.
– Да что с тобой! – рассердился он. – Тебе обязательно вести себя, как сумасшедшая? Ты меня пугаешь!
– Прежде чем воскреснуть из мертвых, Росарио Чавес Хуарес дважды произнес слово «матаморос», – загробным голосом произнесла я.
– Воскреснуть из мертвых? – переспросил Луис. – Он что, Лазарь или пациент Кашпировского? Так он жив или мертв, в конце концов?
– Сначала Чайо воскрес и сказал «матаморос», а потом его снова убили, и больше он не воскресал, – объяснила я.
– Ты что, издеваешься надо мной? – сердито спросил Луис. – Или ты действительно психопатка?
– Чего ради мне над тобой издеваться? – возмутилась я. – Мне самой уже эта история порядком надоела. Я даже жалею о том, что сдуру решила писать детективы. Тогда я не накопала бы на тебя столько компромата и, как наивная дурочка, продолжала бы считать тебя обычным бизнесменом.
– А я-то думал, что обычные бизнесмены слишком скучны для тебя, – заметил он. – Обычно женщины твоего склада мечтают встретить как минимум Джеймса Бонда.
– Этого бабника? – фыркнула я. – Он только на экране хорош, а в жизни от него одни неприятности, впрочем, как и от тебя. Я бы не возражала, будь ты более или менее приличным мафиози, обманывающим государство, но убийцы мне не нравятся, особенно когда они убивают невинных людей.
– Я не убийца, – по слогам произнес Луис. – Возможно, я действительно не только бизнесмен, но, клянусь тебе, я не убивал Захара и Росарио. Я действительно был около ресторана «Харакири», но я следил не за Захаром, а за человеком, с которым он встречался. Этот человек тоже колумбиец, как и я. Я знал, что речь идет об оружии, но подробности мне не были известны. И вообще, до того как ты сказала, мне не была известна даже фамилия Захара, а уж до Чавеса мне просто никакого дела не было. Я не знал, что его убили, не представляю, почему его убили, и не имею ни малейшего представления, почему, «воскреснув», он произнес мою фамилию. Мы с ним почти незнакомы. К тому же я не верю в воскрешение из мертвых. Так что давай успокоимся, и ты расскажешь мне, что именно происходит.
– Ну уж нет, – засмеялась я. – Я вовсе не собираюсь делиться с тобой информацией до того, как ты объяснишь мне, кто ты, чем занимаешься, почему тебя интересует автомат Захара и чего ради ты следил за тем колумбийцем.
– У меня есть идея получше, – сказал Луис. – Пойдем в спальню.
– Не меняй тему разговора, – рассердилась я.
– Я и не меняю, – улыбнулся колумбиец. – Просто в спальне удобнее беседовать. Уже поздно, и ты, наверное, устала. Мы ляжем на кровать, я тебя обниму, и в темноте мы сможем шепотом делиться нашими секретами.
– Почему шепотом? – удивилась я.
– Так романтичнее, – пожал плечами Луис. – Ты же у нас романтичная натура.
– Не издевайся, – обиделась я.
– А я серьезно, – сказал он.
Я посмотрела на колумбийца, и у меня тоже возникла идея.
– Ладно, пойдем в спальню, – согласилась я.
Луис с подозрением посмотрел на меня.
– Ты что-то задумала, – заметил он.
– Почему ты так решил?
– Интуиция, – усмехнулся он. – В бизнесе без интуиции никак нельзя.
Колумбиец подхватил меня на руки и, откровенно развлекаясь, сказал:
– Я отнесу тебя в постель. Так будет романтичнее.
Я не стала протестовать.
Луис аккуратно уложил меня на кровать и нежно поцеловал. Затем он соскочил на пол и, быстрым движением выхватив из-под кровати ружье, передернул затвор и направил его на меня.
Такого я не ожидала.
– Ты ведь именно это хотела сделать, – сказал колумбиец. – Поэтому ты так легко согласилась пойти со мной в спальню.
Про себя я была вынуждена признать, что интуиция у него действительно работает.
– Оно не заряжено, – соврала я.
– Заряжено, – улыбнулся Луис. – Прошлой ночью ты оставила патроны на туалетном столике. Теперь их там нет.
– Может, и заряжено, – с неохотой согласилась я. – И что ты теперь собираешься делать?
– А как ты думаешь?
– Убить меня?
– Не угадала.
