– На лошади усидишь? – спросил я. Его рот искривился:
– А ты, франк?
Тут я понял, что означала гримаса на его лице. Это была усмешка.
Иногда я не слишком быстро соображаю. По тому, как он владеет мечом, можно было догадаться, что происхождения этот человек отнюдь не низкого. Такие садятся в седло раньше, чем научатся ходить. Но меня до сих пор продолжал сбивать с толку его внешний вид. Выглядел он как покойник.
– Жанна?
Девушка неуверенно кивнула. Ничего. У всех нас обнаруживаются удивительные таланты, когда речь заходит о жизни и смерти.
Мы выбрались во двор и направились в конюшню следом за конюхами. Быстро – но все-таки не настолько быстро, чтобы сразу привлечь к себе внимание всех тех, кто в этот момент находился во дворе. По счастью, помещение охраны и какую-то соседнюю постройку объединял широкий навес, и некоторую часть пути нам удалось проделать в тени. Когда мы входили в конюшню, никаких воплей вроде «Держите их!!!» вслед нам не прозвучало.
Конюхи оказались совершенно не готовы к нашему появлению. Поэтому в замке стало на несколько мертвецов больше. По счастью, некоторых лошадей еще не успели расседлать. Ни Принца, ни Праведника в конюшне не было. Я подсадил в седло Жанну и привязал поводья ее лошади к седлу той, которую наметил, как «свою». Старик копошился в вещах мертвых конюхов.
– Поищи лучше огниво и трут! – крикнул я ему.
– Я этим и занимаюсь, – огрызнулся старикашка. Сухая солома занялась моментально. Было жаль остающихся в конюшне лошадей, но себя нам было жаль еще больше. Старикашка залез на «свою» лошадь и уселся на ней с таким видом, будто бы он родился в седле. Мы вылетели из конюшни. Сюда уже бежали солдаты капитана Ортоньо, привлеченные шумом и воплями недорезанных конюхов. Поздно, братцы…
Они не успели закрыть ворота. На выезде кто-то из солдат попытался проявить похвальный героизм и встать у нас на пути. Старикашка, скакавший впереди нас с Жанной, отправил стражника в мир иной с ловкостью, доступной только тому, кто с юности обучался сражаться верхом. Я окончательно уверился, что наш неожиданный спутник, вонючий, оборванный и грязный, когда-то наверняка принадлежал к благородному рыцарскому сословию.
Глава седьмая
Естественно, была погоня. Не сразу – конюшню мы ведь подожгли отнюдь не от дурного настроения, – но была. Мы сумели оторваться – насмерть загнав лошадей. Шесть или семь дней после того мы кружили по землям графа Альфаро, в то время как его солдаты вкупе с егерями пытались нас отыскать. Ели что придется – ягоды, птичьи яйца, желуди. Пару раз удалось спереть у крестьян пищу посущественнее. Постепенно мы продвигались к границам графских владений.
Один раз мы были на волоске. Мы выбрались из леска и по широкому ущелью шли на север, когда впереди послышался собачий лай.
– Проклятье, – процедил старик. Мы бросились назад.
На подъеме стало видно, что пространство между ущельем и леском сторожит отряд всадников.
Обратно… Лай все ближе. Может быть, в этот момент мы вели себя как загнанные звери, – но попробуйте-ка в такой ситуации проявить хладнокровие! Нас еще не видели – ущелье отнюдь не было прямым, ровным и гладким, – но уже буквально через несколько минут завалы камней должны были перестать скрывать нас от глаз преследователей.
Поэтому, заметив справа от себя глубокую щель между камнями, я не стал размышлять, а потащил туда своих спутников. Именно потащил. Жанна к тому времени сбила ноги в кровь, а старик вообще ковылял еле-еле.
Мы затаились. Я прижимал к себе Жанну, старик изо всех сил пытался подавить рвущийся из горла хриплый кашель. Жанну трясло, как в ознобе.
Сначала было тихо, потом раздались голоса перекликивающихся между собой егерей. Слишком близко… Шансы на то, что мы останемся незамеченными, таяли с каждой секундой. Люди, может быть, и пройдут мимо… но не собаки.
Но они прошли. Собаки не почуяли нас. До сих пор, вспоминая этот эпизод, я не могу понять, как это могло случиться. Все, что произошло с нами во время побега из замка – не успели, не услышали, не заметили, – можно было объяснить цепью счастливых случайностей. Но собаки… На мгновение у меня мелькнула сумасшедшая мысль, что граф Альфаро сам, сознательно, позволил нам сбежать и теперь продолжает играть в какую-то свою, непонятную мне игру. Но нет, это чушь. Люди могли сделать вид, что не заметили нас, но собаки… Тут мой разум спотыкался. Ни одна – ни одна! – псина не залаяла, пока егеря проходили мимо расщелины, где мы прятались, молча готовясь подороже продать свои жизни.
Егеря и кто-то из всадников, двинувшихся им навстречу, встретились как раз напротив расщелины.
– Ну что? – Их голоса были слышны даже лучше, чем дыхание сжавшейся в комок Жанны.
– Нет их, – ответил второй. Очевидно, это был егерь. – Как сквозь землю провалились.
– Плохо искали.
– А может, вы их плохо сторожили?
– Придержи язык, мужлан!
Недолгое молчание.
– Поверху они могли удрать, – примирительно предположил егерь.
– Ерунда. Слишком круто.
– Ошибаешься! Есть там наверху две тайные тропки. Надо бы их проверить.
– Иди и проверь.
И они ушли. Просто ушли, и все.
Подождав некоторое время, мы выбрались из расщелины. Наткнувшись вскоре на ручей, долго шли по течению. Вода была ледяная. Через несколько десятков шагов ноги уже не чувствовались. Я думал, что Жанна, которая была босиком, сдастся первая и придется тащить ее на руках, но она держалась лучше меня и старика, вместе взятых.
Во время всей этой беготни, на одном из привалов, мы наконец познакомились с нашим безымянным спутником.
– Меня зовут Алонсо де Виллярробледо, – представился он. – В течение десяти лет я был командующим гарнизона крепости Менханьо.
– Сколько времени вы пробыли в подземелье?
– Не могу сказать точно. Какой сейчас год?
– Тысяча сто девяносто седьмой от Рождества Христова. А месяц, если вас это интересует, – сентябрь.
Алонсо кивнул.
– Значит… – Он посчитал по пальцам. – Два года и четыре месяца.
– А кому крепость принадлежала раньше?
– Я не понимаю вас, дон.
– Вы сказали, что были комендантом крепости. Чьей собственностью она являлась до того, как ее захватил Альфаро?
Алонсо несколько секунд помолчал.
– Как вы меня назвали? – переспросил он. – «Commandant»? Это франкское слово?
– Возможно, – я пожал плечами, – означает именно вашу должность. Так кому вы служили?
– Я служил Альфаро. Как до того служил его отцу.
– Тогда почему же он…
– Не знаю. – Алонсо резко дернул подбородком. – Я был верен ему. Ходили о нем разные слухи… Я не хочу сказать, что не понимал, кому служит Альфаро на самом деле. Но ведь и в Писании сказано: «Отдай кесарево – кесарю, а Богово – Богу». Я служил ему, как служил бы любому другому синьору. Однажды он пригласил меня к себе в замок. Мы долго разговаривали о совершенно незначительных вещах – погоде, повадках птиц, мусульманской поэзии… Я старался ни в чем не прекословить ему. Даже в таких мелочах. И я не понимаю, почему к концу беседы он вдруг сказал: «Вы слишком неподатливы, Алонсо. Мне очень жаль» – и приказал страже увести меня вниз.
