– Зачем мне это?
– Едва ли ваш костюм подходит для того, чтобы лезть в пролом в изгороди, а потом петлять по полям и прыгать через канавы, – заметила Арабелла самым дружелюбным тоном.
– А как же вы? – поинтересовался он.
– Я привыкла, – сообщила Арабелла и поставила ногу на край лаза.
– Позвольте мне первому.
Его руки обвились вокруг ее талии, и он поднял ее, снял с первой перекладины и поставил рядом. Потом ловко перемахнул через препятствие, и рапира ничуть не помешала его действиям. Движения его были четкими и точными.
– А теперь, – сказал он, поворачиваясь к ней лицом, – если вы встанете на эту перекладину, я перенесу вас через нее.
– Вы очень галантны, но в этом нет необходимости, – заявила Арабелла. – Если бы вы были так добры и посторонились… – Она поставила ногу в сандалии на грубо обточенную планку.
На его губах зазмеилась ленивая усмешка:
– А если я этого не сделаю?
– В таком случае я пойду дальше по проселочной дороге, а вы можете наслаждаться прогулкой по полям, сколько захотите, – огрызнулась она.
Джек рассмеялся и отступил от лаза:
– Сделайте милость.
Он был вынужден признать, что она одолела препятствие с изяществом и грацией, и чуть приподнявшаяся от ее движений юбка позволила ему полюбоваться ее точеными лодыжками.
Арабелла спрыгнула с перекладины и пошла через поле, задевая юбкой созревшие колосья. Стебли доставали ей почти до пояса, волнуясь под легким ветерком. Собаки были на седьмом небе. Они носились кругами, виляли хвостами и оглашали окрестность пронзительным лаем, пугая кроликов, затаившихся в хлебах.
– Должно быть, скоро начнется горячая пора, сбор урожая, – сказал Джек, стараясь идти в одном темпе с ней.
– На следующей неделе, – ответила Арабелла. – Если вы здесь задержитесь, вам придется быть хозяином на обеде в честь сбора урожая.
– И что это повлечет за собой?
На протяжении их дальнейшего пути Джек задавал ей нейтральные, безобидные вопросы о деревенской жизни и ведении хозяйства в имении, и Арабелла давала ему ясные ответы. Они не затрагивали личных тем, и только раз он прикоснулся к ней, удержав ее от падения, когда ее нога попала в кроличью нору. И она не нашла в этом ничего дурного. Они подошли к дому Барретов, красному кирпичному зданию, украшенному изразцами, миновав узкую аллею, ведущую к нему. Дом стоял близко к проселочной дороге. Узкая дорожка между двумя низкими каменными столбами вела прямо к парадной двери. Более широкая подъездная аллея шла вдоль стены конюшни и каретного сарая с тыльной их стороны. Дом был скромным, как и надлежит жилищу человека с непритязательным вкусом, бережливого и не думающего о том, какое производит впечатление, размышлял Джек.
– Здесь я вас покину, – сказала Арабелла, уже положив руку на щеколду калитки. – Если вы продолжите идти по проселочной дороге и дойдете до перекрестка, поверните налево, и дорога приведет вас в Лэйси- Корт. Если пойдете направо, придете в деревню.
Он стоял, прислонясь спиной к одному из столбов.
– А сколько времени вам потребуется на то, чтобы закончить свое неотложное дело?
– Понятия не имею, – ответила Арабелла. – Могу остаться здесь и на целый день.
И это было правдой. Часто она и Мэг проводили вместе весь день.
– Может быть, в таком случае я еще погуляю с собаками? – спросил он вежливо, хотя было очевидно, что Борис и Оскар, уже стоявшие на задних лапах и пытавшиеся открыть калитку, считали, что добрались до цели.
Арабелла покачала головой.
– У них здесь семья, – пояснила она. – Вы можете увести их отсюда только силой.
Он кивнул и негромко рассмеялся:
– Да, я вижу.
Арабелла открыла калитку, и собаки рванулись к задней двери дома.
Появилось еще два таких же рыжих сеттера, и все четверо переплелись в клубок, возбужденно лая и кувыркаясь.
– Это их сестры, – сказала Арабелла, – а вон и мать. У нее сейчас новый помет.
Сука с отвисшими, полными молока сосками не спеша вышла из-за угла приветствовать своих первенцев.
– А ваши служат производителями для своих сестер? – поинтересовался Джек.
Арабелла покачала головой:
– Нет, сэр Марк не одобряет инбридинга. Он разводит собак не для денег, а ради удовольствия.
