между ними границы… сможешь приносить в Кельрион вещи, которые, как ты сейчас полагаешь, существуют только в твоём воображении.
Он подошёл к Эльге и засучил её рукав. Рука была грязной, а на коже алели свежие царапины, полученные, когда она, выпущенная птицей, катилась по склону горы.
— Что это было?.. — прошептала Эльга.
— Ты потерялась в сновидениях. Такое часто бывает с теми, кто только приступает к изучению Искусства. Я послал тебе помощь, но, кажется, ты сумела справиться сама.
— Помощь?.. — переспросила Эльга. В её сознании вспыхнула внезапная догадка. — Так это вы послали птицу?!
Уилар едва заметно кинул.
— А мы… мы её убили… — растерянно произнесла Эльга.
— «Мы»?
— Ну то есть это сделал Пленник…
— Расскажи всё с самого начала, — предложил Уилар.
Она заговорила. Она рассказывала о своих приключениях, пока готовился завтрак и во время его, пока чистилась посуда и собирались вещи. Лишь когда они уже собирались садиться на лошадей, Эльга, подошедшая к самому финалу истории, сказала:
— Странно… Они говорили совсем как люди. Пленник был человеком, но другие?.. Улитка, змея, пеликан…
— . Ты не встречалась ни с улиткой, ни со змеёй, ни с пеликаном, — сказал Уилар. — Ты встречалась с чем-то, что не смогла адекватно воспринять. И тогда твой разум облёк это «что-то» в образы улитки, змеи и пеликана. Они не говорили с тобой словами. Слова, которые ты будто бы слышала от них, ты придумала сама…
— Но… вы хотите сказать, что они молчали?.
— Нет. Вы общались, но не так, как ты привыкла. Не на человеческом языке. Слово, помимо звуков, несёт в себе ещё и смысл. Вы общались с помощью смыслов… и эти смыслы ты сама облекала в привычные тебе оболочки.
— А Пленник? Он говорил, что родился в Кельрионе…
— Но это вовсе не значит, что ему был известен тот язык, на котором мы сейчас с тобой говорим. Он мог родиться на западе, на Белиморских островах, или далеко на востоке. И хотя он, по его же собственным словам, был заключён в темницу несколько столетий назад, ты ведь не заметила в его голосе ни следа акцента? Он говорил так, как будто вырос в твоём родном Греуле?
— Да…
— Но я думаю не о Пленнике… Не об улитке, не о чёрной лошади и не о змее…
— О Похитителе Имён? — предположила Эльга. Или…
— Нет. Потуги Климединга и его шавок меня не беспокоят. Я думаю о пеликане. Кажется, в своём путешествии ты повстречалась с очень могущественным существом. Возможно, даже с богом. Но, как и следовало ожидать, ты бездарно прошляпила эту встречу. Между тем от такой встречи ты могла бы приобрести куда больше, чем от поимки какой-нибудь заурядной Тайны.
Эльга ничего не сказала. Тронув лошадь с места, она подумала:
«Что мог дать мне пеликан, чей клюв доверху наполнен глазами? И чем мне бы пришлось заплатить за его дар?»
Глава 12
Некий египетский музыкант Дионисий, с которым мне случилось встретиться, сказал мне относительно магии, что она действительна лишь по отношению к необразованным и развращённым людям, а на людей, занимавшихся философией, она никакого действия произвести не в состоянии.
Вид трехглавой горы Лайфеклик, за самую высокую вершину которой цеплялись облака, заставил Эльгу придержать поводья. Был удивительно ясный день, безветренный и холодный, и ледники сверкали на солнце белым огнём. Последние несколько дней они плутали по извилистым дорогам Джеретай Грауте, слыша то оглушительный рёв ветра в ущельях, то созерцая белое бесцветье, сжимавшее их мир до полутора десятков шагов, когда начинал идти снег. Но теперь, вблизи этой величественной горы, природа как будто затихла, вознаграждая путешественников за все превратности пути. Подножье горы скрывали глубокие ущелья и острые, высокие камни, из-за обилия которых Джеретай Грауте и получили своё название — Ангельские Кости. С возвышения, где находились Уилар и Эльга, можно было видеть каменный мост длиной более двухсот футов: он вырастал из скалы как неотделимая часть её и только соразмерностью своих форм и наличием бордюров выдавал своё искусственное происхождение. Дна пропасти, через которую был переброшен мост, ни Уилар, ни Эльга видеть отсюда не могли, но, несомненно, пропасть была очень глубока. Дорога, продолжая петлять, поднималась от моста по склонам горы все выше и выше; то тут, то там можно было увидеть дома, заставы, постоялые дворы и башни. В конце концов дорога приводила путешественников к воротам города, расположенного в высокой долине между тремя вершинами Лайфеклика.
Ещё выше города, в северо-западной его части, цепляясь за одну из вершин, возвышался светло-серый замок. У Эльги возникла уверенность, что именно замок является конечной целью их пути.
Поднимаясь на гору, они обогнали повозку, сопровождаемую эскортом из четырех вооружённых до зубов всадников. Позади возничего сидели двое: молодой человек в серебристом плаще с собольим воротником и остроносый сухой старик с длинной белой бородой. Кажется, Уилар был с ними знаком, потому что, проезжая мимо, он, усмехнувшись, помахал старику рукой. Вряд ли их связывали дружеские отношения — в ответ белобородый старик бросил на чернокнижника мрачный взгляд, что-то пробормотал себе под нос и отвернулся. Уилар, хмыкнув, послал лошадь вперёд, Эльга последовала за ним, а ещё через полминуты услышала треск и громкую ругань. Обернувшись, она увидела, как перекосилась повозка — попав в яму, сломалось одно из деревянных колёс. Старик, не переставая ругаться, поднялся с сиденья и яростно глядел им вслед. Когда Эльга вновь повернулась к своему спутнику, то увидела на его устах улыбку, наполненную глубоким внутренним удовлетворением. Уилар взял её лошадь под уздцы, заставив перейти на шаг.
— Теперь до самого города мы будем ехать медленно и осторожно, — сообщил он.
— Почему?
— Потому что за последнюю минуту наши шансы споткнуться и свалиться вон туда, — он показал на обрыв с левой стороны дороги, — сильно возросли.
«И чему он только улыбается?..» — раздражённо подумала Эльга.
Городских ворот они достигли, когда день давно перевалил за середину.
Стражник, топтавшийся на посту. исподлобья оглядел приезжих — в первую очередь, конечно, Уилара. За последние дни в город Айлиса Джельсальтара, герцога Моарветского, прибыло немало странного люда. Ведьмы и колдуны со всех концов земли съезжались на сбор, объявленный одним из сильнейших чародеев Северной Империи. У стражников быстро выработался нюх на такого рода людей — их они не осматривали и не пытались стребовать с них пошлину за въезд в город. К таким же гостям. как, например, Уилар, предпочитали вовсе не приближаться. Проезжая вслед за Уиларом через ворота, Эльга ощутила странное чувство… Раньше стражников боялась она. Теперь все было наоборот. Ощущение было новым, необычным и не слишком приятным. Странным. «Неужели благородные люди каждый день испытывают такие чувства?.. удивилась она. — Как, должно быть, им неловко постоянно глядеть на окружающих сверху вниз…»
Город выглядел мирно. Припорошенные снежком черепичные крыши, люди в толстых кафтанах и зимних плащах, тучная женщина, торгующая леденцами, стайка ребятишек, прошмыгнувшая куда-то по своим делам… Эльга с интересом оглядывалась по сторонам. Город ей понравился.
Чёрная кошка перебежала дорогу прямо перед их лошадьми.
— Что?.. — переспросила Эльга: ей показалось, что Уилар что-то негромко сказал.
— Свидетель всегда ходит на границе двух миров, — повторил чернокнижник. Эльга искоса глянула на него и спросила:
— Вы верите в приметы?
— Большая часть народных примет не имеет никакого смысла, — ответил Уилар, не оборачиваясь. — Большая, но не все. В меньшей части содержится намёк на давно утраченное знание. Я уже не раз говорил, что мы не видим мир таким, какой он есть. Если в узкое пространство нашего кругозора вторгается что-то
