купили свой участок лет пятьдесят назад. Людей богатых и знаменитых здесь не хоронят.
Я подошла к стоявшему на обочине Майку.
— С землекопами мы прямо здесь и встречаемся? — спросил он.
Силби взглянул на часы.
— Уже почти девять. Они скоро появятся. Еще кто-нибудь будет?
— Приедет фургончик из Управления медэкспертизы, он увезет тело, — ответил Майк. — Ну и, может быть, пара детективов из Управления окружного прокурора Бронкса. Так где же могила?
Силби перешел через дорогу.
— В четырех рядах отсюда. Участок Г-112.
Майк прошел по узкой тропке и склонился над маленькой плитой с надписью РЕБЕККА ХАССЕТТ. Я смотрела, как он проводит пальцем по выгравированным буквам.
Здесь покоилось несколько поколений Хассеттов, и свободного места на участке оставалось немного. Майк прочел имена, потом прошел той же дорожкой вниз по склону холма, к пруду, на берегу которого рос огромный плакучий бук.
Я пошла за ним следом.
— Ты заметила? — спросил он, оборачиваясь, чтобы взглянуть на высокий обелиск.
— Что? Фургон? — Я действительно заметила остановившуюся за нашей «краун-вик» машину из морга с буквами УГСМ на боку.
Майк покачал головой:
— Кто-то прячется вон за тем надгробием. Кто-то, кого на нашу скромную эксгумацию не приглашали.
И Майк рысцой побежал по склону.
— Куда это он? — спросил Силби.
Я увидела, как из-за обелиска выскочил и понесся к пруду человек в темном плаще. Майк недолго думая устремился в погоню.
— Майк! — негромко позвала я. Нарушать царившую на кладбище благоговейную тишину было как-то неловко.
Он, не обратив на мой зов никакого внимания, выскочил на дорогу как раз в ту минуту, когда к перекрестку подъехал грузовичок с четырьмя землекопами.
Незнакомец прибавил ходу, и Майк потерял несколько секунд, ожидая, пока развернется грузовичок.
Человек в черном плаще скользнул под низко свисающие ветки бука и исчез из виду. Десять секунд спустя их листва поглотила и Майка. Мне стало не по себе. После вчерашнего я в новых трагических происшествиях вовсе не нуждалась. Догонять Майка было уже поздно, к тому же я не понимала, что заставило его погнаться за незнакомцем.
Я попросила Силби послать могильщиков на помощь Майку. Четверо землекопов — и Силби тоже — уставились на меня с таким видом, точно я спятила.
— Чего вы хотите, мисс Купер? — спросил водитель присланной из морга машины.
— Майк Чапмен за кем-то погнался. Вы не могли бы сбегать вон туда, — я указала рукой, — и посмотреть, не нужна ли ему помощь?
— Ладно. — И водитель пошел к пруду.
Несколько мгновений спустя я с облегчением увидела Майка, который, прихрамывая и опираясь на руку водителя, поднимался к нам по склону холма.
Я кинулась ему навстречу.
— Что случилось?
— Плюхнулся на пятую точку, только и всего. Хорошо хоть ты этого не видела. Подвернул лодыжку и покатился вниз. Больно. Похоже, я сустав растянул.
— Значит, того человека ты не догнал?
— Даже не приблизился к нему. И не разглядел. Он скакал как горная газель.
Я помогла ему подняться на холм. Как только мы подошли к семейному участку, Майк велел могильщикам приняться за работу, а сам захромал к своей машине.
— Там смотреть не на что, Куп. Мы можем и здесь подождать.
Прошло чуть меньше четверти часа, и одна из лопат ударила по гробу Ребекки Хассетт. Могильщики приподняли лопатами сосновый ящик, обвязали его веревками, чтобы вытащить на поверхность.
Майк вернулся к могиле, немного посидел у гроба на корточках, не произнеся ни слова, потом велел могильщикам погрузить гроб в фургон.
Водитель уже стоял у открытой задней дверцы фургона.
— А ты не хочешь вскрыть его прямо здесь? Убедиться, что в гробу тот, кто нам нужен? — спросила я.
— Все, чего я хочу, это увезти ее отсюда, пока не появились зеваки, — ответил Майк.
— Ладно, тут я на твоей стороне.
Мы медленно доехали следом за фургончиком до угла соседнего участка, Майк притормозил на перекрестке, и тут я краем глаза заметила, как справа от меня шевельнулось что-то темное. Я повернула голову и увидела богато изукрашенное надгробие с барельефом — на нем была изображена мать, оплакивающая свое дитя.
Налетевший порыв ветра подбросил вверх полу темного плаща, в который был одет прятавшийся за надгробием человек.
— Взгляни туда, Майк. По-моему, это тот мужчина, которого ты пытался догнать.
Майк затормозил, распахнул дверцу, собираясь снова пуститься в погоню.
— Не надо, — сказала я. — Твоя нога…
Он отмахнулся от меня и выскочил на дорогу.
Из-за старого гранитного надгробия показалась голова.
— Это никакой не мужчина, — сказал Майк и остановился, тут-то я и нагнала его. — Это Триш Квиллиан.
Фигура в черном метнулась к деревьям и стремглав понеслась по лабиринту зарослей. Вскоре мы потеряли ее из виду.
— У нее, похоже, окончательно крышу снесло, — сказал Майк. — Уверен, это она дожидалась нас у могилы Бекс. И мне очень хотелось бы узнать зачем.
Войдя в зал, где производили вскрытия, я ощутила кислый запашок.
— Перестань морщить нос, Алекс. Это всего-навсего запах, — сказал Джерри Дженко. Как и большинство полицейских патологоанатомов, он за годы работы пережег все свои обонятельные нервы.
— Ну что, готова? — спросил Майк.
В аутопсии мне не нравится все — само это зрелище, звуки, которые его сопровождают, и мои неотвязные размышления о том, как отнесся бы к подобного рода исследованию покойник.
— Я тут оставаться не собираюсь, — ответила я.
Иногда важно видеть все происходящее своими глазами. В эксгумации я никогда еще не участвовала, но знала: у Баттальи могут возникнуть вопросы, на которые мне придется отвечать. Значит, я, вообще говоря, должна бы остаться здесь, чтобы быть в курсе.
Дженко чуть подвинулся, освобождая мне место рядом с собой.
— Тело хорошо сохранилось, — сказал он. — Это результат бальзамирования, ну и просто удачи.
Я посмотрела на останки Ребекки Хассетт. Кожа ее казалась резиновой. Густые черные волосы комками лежали вокруг лица, приобретшего зеленоватый оттенок. Когда-то полные жизни глаза были закрыты. Мне хотелось отвести взгляд, но я смотрела на нее, и в голове моей мелькали картины ее прежней жизни.
Одежда Ребекки выглядела ничуть не лучше. Черная вязаная кофта и плиссированная юбка были сплошь в дырах. На шее висела серебряная цепочка с нательным крестиком, а рядом с Ребеккой лежала потертая плюшевая игрушка.
