– А к кому еще? – В приоткрывшуюся дверь всунулся именно тот, кого Семен и запрашивал. – Мне бы пообщаться.
– О, нет, – Точилинов закатил глаза. – Я, конечно, уже про тебя думал, но не так же быстро, Джузи.
– Не называйте меня Джузи, – виноватый Строцци с несчастным видом попытался обидеться.
– А как еще тебя называть? – Дурное настроение дождя нашло куда вылиться. – Или прикажешь тебе ковровую дорожку постелить?
– Дорожку не надо. Можно я присяду? – Строцци покосился на стул и уселся без приглашения. – То, что я виноват, я и сам знаю, но сему была причина.
Проклятый дождь все-таки вытянул все силы, и Точилинов не стал дальше развивать обиду, а только натянул плед, которым укрывался, повыше и неодобрительно уставился на итальянца.
Поначалу он лениво зевал, демонстрируя недовольство, но к концу разговора пришлось подняться.
История оказалась простой: Строцци просто сбежал в Территории, схватившись за первый подвернувшийся контракт. Предложение было весьма сомнительным, но выбора ему не оставили – две недели подряд за ним гонялась тройка ассасинов Зеленого Лепестка. Как Джузеппе умудрялся от них так долго бегать – загадка. Впрочем, Строцци всегда умел выделяться. Обычно ведь с аталь как: или они тебя, или ты их. Но если смотреть в целом, то эти ребята стали появляться уже с пугающей регулярностью.
Аталь, вырезав Экспедиционный Корпус Земли, на саму Землю, или, как они ее предпочитали называть, Огненный Лепесток, пробиться все-таки не смогли. Поскольку линии хальер, то есть магии, на Земле практически отсутствовали, то в этих условиях технологическое оружие людей опять стало преимуществом. Сунувшиеся было передовые части нелюдей просто разнесли на молекулы дальнобойной артиллерией и ракетами. В итоге ни нелюдям на Землю, ни людям с нее. Технологии против магии. Пат. И на этом фоне, как гвоздь в стуле, торчала в Пестике группа Точилинова. Вот магов людям аталь ни в какую не хотели отдавать. Еще не хватало. Поэтому группы ассасинов, имеющие целью умерщвление кого-нибудь из Магов Земли, как они сами себя окрестили, появлялись все чаще и чаще. Вплоть до того, что, если месяц ни одного покушения не случалось, народ уже начинал беспокоиться: может, с ними случилось чего? С одной стороны, это держало в тонусе и позволяло постоянно развиваться, а с другой…
Тут шутить уже не хотелось. Франсуа Дюпен, равно как и Демудес с Пшезецким были только первыми ласточками. Дальше стало совсем плохо. На сегодняшний день земляне потеряли пятерых. Зарезаны, удушены, утоплены, заморожены. С этим давно уже надо было что-то решать, но придумать ничего не получалось. Страдания Строцци не были чем-то оригинальным – Семен постоянно выслушивал похожие страсти. Но одна мысль все-таки зацепила. То ли одиночество достало, то ли дождь, но Точилинов схватился за слова несчастного итальянца:
– Слушай, а хорошая идея.
– Какая? – округлил глаза Джузеппе. – Баронов послать?
– Да нет, – Семен за раздумьями несколько потерял нить разговора, – до этого ты о чем говорил?
– Как прятался.
– Еще раньше.
– Что бросили меня все.
– Вот это я и хотел сказать.
– В смысле, вычеркиваете? – опешил Строцци.
– Кто куда, а голый – в баню. Тебе лишь бы задницу прикрыть. Я про другое говорил. Вот именно потому они и развлекаются у нас, что мы все поодиночке сидим. Надо вместе опять собираться. Скажешь, нет?
Строцци неопределенно пожал плечами. К выволочке он был готов, а вот к глобальному переосмыслению бытия – никак.
– Я понял. Дош пить будешь? – Точилинов вздохнул обреченно, поднялся, скривился, глянув в окно, но все-таки натянул какую-то куртку и побрел в сторону двери.
– Вот так, как ты, все и сидят, плечами пожимают, а как спасаться – так каждый поодиночке. Много мы так навоюем? – Он взялся за ручку двери. – А вот, к примеру, я сейчас дверь открою, а там твои «приятели» – и что тогда делать? То-то.
Он открыл дверь.
Банг! Банг, банг!!!
Точилинов еле успел захлопнуть дверь, на которую внезапно обрушился град ударов. В доме, который построил глемм, даже двери усилены металлом – именно это и спасло Семена.
– Чего стоишь?! – заорал он на остолбеневшего итальянца. – Там твои … … … что я говорил?!
Дверь дёргалась не переставая. Единственным, до чего додумался Точилинов, оказалось самое простое: схватиться за меч, который не так давно ему сосватал Утабай.
«Вот и пригодилось», – промелькнуло у него в голове, когда рука сжала успокаивающе тяжелую рукоять. И тут же бросила. Строцци стоял возле своего стула и плёл какой-то узор – боевой, надо думать.
«Переобщался с вольдами», – пожалел себя Семен. И в самом деле, ну зачем магу какой-то меч? Магия Семену давалась легко, еще с того, первого боя, когда Теренс вытаскивал их из болот после бегства. Точилинову не было нужды плести узор, как Строцци, он просто сдвинул вперед все линии хальер, которые присутствовали вокруг. И наступила тишина. Сейчас за дверью должно было стать очень грязно. Кровавый фарш из мяса и костей.
– Только бы из наших никого там не оказалось, – запоздало испугался Семен, не подумав даже, что при живых вольдах атака бы вряд ли состоялась.
А потом дверь слетела с петель с оглушающим грохотом. В проеме стоял аталь, переливающийся всеми цветами радуги. Весь перёд доспехов искрился, но сам ассасин казался невредимым, по крайней мере на первый взгляд.
– Й-й-е-е! – фальцетом взвизгнул Строцци, выставив вперед дрожащие от напряжения руки, но добился лишь того, что аталь перестал искриться.
– Амулеты! Он на амулетах, – выдавил из легких последний воздух Точилинов, кувырком летя через диван. Меч, переуступленный Саем, все-таки остался последней надеждой.
Торкские амулеты, блокирующие магию, до сих пор оставались непревзойденным средством против халь, шаманов и магов всех мастей, обитающих в Клевере. Что-что, а ломать торки умели, и магия, естественно, было первым, от чего они научились спасаться. Аталь, не глядя, махнул своим мечом, и итальянец улетел в угол.
«Джузеппе!» – простонал сквозь зубы Точилинов, поднимаясь с пола и переполняясь бездумной и безнадежной яростью. Тут у него никаких шансов. Хоть аталь и уступали в искусстве рукопашного боя всем Старшим Расам Клевера, но при схватке один на один с подготовленным ассасином у Семена, который никогда толком драться и не учился, а теперь это и вовсе было без надобности, шансов нет. Хоть Муритай и пытался его натаскивать, но этим надо было жить, а не разминаться по утрам перед основной работой.
«К нему, – звенело в голове у Точилинова, – ближе, ближе!» Но аталь дураком не был. Он бы все равно Семена убил, но в ближнем бою даже у неумехи есть возможность хоть как-то проявиться, а на расстоянии… Ну что Семен сможет сделать с этой тяжеленной железной палкой, пусть и лежащей в руке, будто она ее продолжение? Аталь даже презрительно ухмыльнулся под своим легким шлемом, глядя, как Точилинов держит меч. Семену еще повезло, что его магический удар сорвал с убийцы всё навешанное оружие: амулет тот надел под доспехи, чтобы не потерять в драке, вот он и защитил только тело. Всё, что не соприкасалось непосредственно с телом, было сметено и сплющено. Если бы не это, Семен бы никого просто не увидел: взмах руки – и по ножу в каждый глаз. В искусстве убийства на расстоянии аталь равных не было и не будет.
Презрительная смерть глянула в глаза человеческому магу.
Именно это презрение Семена и спасло. Аталь презирал человеческого недоучку, осмелившегося бросить вызов старейшей расе Клевера, презирал, несмотря на все успехи, продемонстрированные людьми. А противника, которого ты собрался убить, надо уважать. Ассасин не стал сразу, одним движением меча, обрывать никчемную человеческую жизнь, он захотел еще немного, всего пару секунд, насладиться своим презрением. Удовлетворением превосходства высшего существа, подтверждением своей состоятельности как воина и профессионала. Изящным движением он выбил меч из руки Точилинова, заставив его
