же его эмиссар! Доверенное лицо. Вам бы его афишировать и рекламировать! А вы выражаете сомнение.
Гость не ответил. Снова стал растираться полотенцем, поглядывая на себя в зеркало. Сейчас ему было не до хозяина. Готовился к приходу девушек, не иначе.
— Ну-ну, — сказал Седов. — Договаривайте, раз начали.
— Вот так он всех держит! — Гость сжал кулак и поднёс его к лицу хозяина. — Все его боятся. А особенно заказчики, с которыми он не сговорился в цене. Мой вам совет — не торговаться. Если вы с ним не столкуетесь, он вам это потом припомнит. Найдёт такую возможность.
— Неплохо… — весело сощурился Седов. — Я ошибся. Из вас, оказывается, получился бы изощренный специалист по рекламе. Умеете заинтересовать, ничего не скажешь.
— Я не шучу, — сказал Канищев. — Если хотите, можете убедиться в этом сами.
— Ну так расскажите мне о нем побольше, — заинтересовался Седов. — Зверь какой-нибудь? Все его боятся?
— Горожане не чают души! — усмехнулся Канищев. — От всего сердца верят, что найдет убийц наших стариков.
— Каких еще стариков? — не понял Седов.
— Завелся в Челябинской области очередной серийный убийца. Охотится только на стариков. И все верят, что Каморин сможет его найти. Как до этого нашёл другого маньяка, охотившегося на школьниц.
— А что, это не совсем так? — спросил Седов, внимательно глядя на гостя. — Или совсем не так?
— Больше я вам ничего не скажу.
— И не надо… Вы можете организовать нам встречу?
— С Камориным? — спросил Канищев настороженно.
— Боитесь лишиться комиссионных? — криво улыбнулся Седов.
— Он даже не оплатит мне командировочных, когда узнает, что мы не договорились на его условиях.
— По какой статье сидел? — перешел на «ты» Седов после паузы, в течение которой внимательно изучал Канищева.
— Не хотел бы вас разочаровывать, — усмехнулся в свою очередь гость. — Я не сидел ни разу. А эти наколки — для понта. Я бывший боксёр. Чемпион области. Это устраивает?
В этот момент в дверь осторожно постучали.
— Одну минуту… — Седов не спускал с гостя взгляда. — Может, скажешь, ваш региональный герой тоже никогда не сидел?
— А как бы он дорос до старшего следователя УВД? — переспросил Канищев.
— Ну да, — кивнул Седов. — Если бы мотал срок, он тебя быстро отучил бы отвечать вопросом на вопрос.
— Саша, ну мы пришли… — послышался голос Любы из-за двери.
— Подождете… — Седов положил руку на плечо Канищева. — Итак, я хотел бы с ним переговорить. Твои интересы останутся при тебе.
— Что-то я не припомню, когда мы пили на брудершафт, — сказал Канищев, отодвинув плечо.
— Можешь не беспокоиться… Ещё выпьем. А что, он, наверно, поддерживает дисциплину, не так ли? Не пьют, не курят, травку не потребляют?
— Категорически! — криво улыбнулся Канищев и снова попытался снять руку Седова со своего плеча.
За дверью послышался шепот.
— Саша, Зине скоро уходить, — снова послышался голос Любы.
— А я говорю: подождёт! — сказал Седов, не отпуская Канищева.
— Неудобно, все-таки вы их позвали… — Канищев снова сделал попытку освободиться.
— Не дёргайся, сынок, тебя еще не бьют, — сказал Седов. — Ну же! Ты ведь боксер. Так покажи, что можешь…
Через мгновение Седов согнулся пополам от мучительной боли в солнечном сплетении. Канищев подошел к двери и открыл ее.
— Саша, что с тобой? — бросилась к Седову Люба.
Канищев, определив расклад, посмотрел на Зину — долговязую, не лишенную привлекательности девицу, которую ещё предстояло раздеть. Если бы не Люба — вполне бы сошла. А так явно проигрывала на фоне подружки.
— Ничего… — Седов попытался выпрямиться. — Живот вдруг схватило. Сейчас пройдет. — Он погрозил пальцем Канищеву. — Предупредить ты меня предупредил, но как-то неубедительно. Я подумал, это так, для понта… Только это ничего не меняет, ясно тебе? Я хочу его видеть.
— Кого? — приоткрыла рот Люба.
— И чем быстрее, тем лучше, — сказал Седов, отстранив её. — Усёк?
Вечером Канищев позвонил Каморину.
— Паша, он хочет тебя видеть, — сказал он, поглаживая одной рукой бедро сидевшей у него на коленях Зины.
— Ты откуда звонишь? — поинтересовался Каморин.
— Из его дома, — сказал Канищев, переглянувшись с Седовым. — Вот он рядом, хочет взять трубку.
— Подождёт. Вы о чём-нибудь договорились?
— В том-то и дело, что нет. Только после разговора с тобой…
— Тогда какого черта ты там околачиваешься? — перебил Каморин.
Седов взял трубку у гостя.
— У меня есть более интересные предложения, — сказал он.
— В гробу я видел и тебя, и твои предложения! — сказал Каморин. — Ну-ка дай ему трубку, я ещё не все сказал.
— Наш разговор не прослушивается, — сказал Седов. — Это на всякий случай говорю, если боитесь.
— Запомни, жмот! — сдерживая ярость, сказал Каморин. — Мне там у вас, в вашей гребаной Москве, некого бояться!
— Ого! — восхитился Седов. — Сразу видно милицейского следователя, измотанного взаимной вежливостью, у которого закончился рабочий день. У меня был точно такой же. Выражался только с семи вечера до девяти утра.
— Сидел? — спросил Каморин после короткой паузы. — По какой статье?
— Не телефонный разговор, гражданин следователь, — хмыкнул Седов. — Что касается запрашивае мой вами суммы…
— То мне ты её выплатишь до последнего бакса, — снова перебил Каморин. — Только тогда будет разговор. Ну-ка дай мне этого коммивояжера…
— Я заплачу вдвое, если завтра же вы будете здесь, у меня, — сказал Седов. — Речь пойдёт о весьма перспективном совместном предприятии.
— Ты что, не понял? — спросил Каморин. — Дай трубку этому… которого ты успел напоить.
Седов пожал плечами и передал трубку гостю. Тот осторожно спустил девушку с коленей.
— Ты, я вижу, успел там загудеть? — спросил Каморин Канищева. — С чего бы? Вроде отмечать ещё нечего, а?
— Хвалёное московское гостеприимство, — сказал Канищев виновато. — Расспрашивали о тебе. Хотят сотрудничать. Пушкина цитировали на этот счет, когда пару бутылок уговорили.
— Какого ещё Пушкина? — недовольно сказал Каморин. — Что ты мне мозги полощешь! Я тебя за чем туда посылал? Вот приедешь и за все расходы мне отчитаешься! Седов снова взял у гостя трубку. — Любаша, пойди свари нам кофейку, — сказал он.
— У вас там девки? — спросил после паузы Каморин.
— Ну, — мотнул головой Седов для убедительности, как если бы на другом конце провода это можно было увидеть. — Я насчёт Пушкина. «„Всё куплю“, — сказало злато. „Всё возьму“, — сказал булат». Помните?
