придя сюда к нам, вы должны стать не свидетелем, а соучастником. Или трупом — на ваш выбор… И третьего не дано.
Каморин сделал паузу, прохаживаясь по тесному и низкому чердаку, так что с его ростом приходилось слегка пригибать голову.
— Никто на вас не давит и не требует, чтобы вы занимались стрельбой. Боже упаси… Да это и не нужно. Это наша работа, как вы понимаете. Но дать нам целеуказание вы, как будущий заказчик, обязаны.
Он говорил негромко и предельно вежливо, поглядывая на часы.
— Уже темнеет, как я и говорил, — сказал он. — Впрочем, у нас есть инфракрасный прицел, но его установка требует времени… Итак, предлагайте… Хотя я почему-то уверен, что вы укажете нам на этот отброс общества… — Он махнул рукой в сторону окна, совершенно очевидно имея в виду бомжа, собирающего милостыню.
Александр Петрович поспешно кивнул.
— Итак, выбор сделан, — развел руками Каморин. — Цель довольно простая, к тому же общество всецело придерживается той версии, будто кто-то желает очистить наш славный Сосновск, один из центров цветной металлургии, от человеческого шлака.
Уж больно ты стал витиеват, злобно подумал Седов. Ишь разговорился… Удалось меня втянуть в свои игры, как Ирину в постель, так думаешь: все, никуда не денусь, так и буду в рот тебе смотреть, как твои шавки?.. Пока ты мне нужен. Пока. А там посмотрим. Изыщем возможность, в случае чего…
— Ты, Мирон! — Павел Романович тем временем протянул винтовку. — Цель неподвижная, дистанция не больше ста пятидесяти метров… Видишь этого доходягу? Так дай ему отмучиться… Это наш новенький, — сказал он, повернувшись к Седову. — Его первый выстрел по реальной цели. До сих пор в тире показывал неплохие результаты…
Совсем мальчишка, подумал Седов, а сколько радости, что доверили прихлопнуть этого нищего… А чем я лучше? Каморин прав. Или не совсем? Тот же Леха, какой бы он ни был… Нет, он не такой, да и «торпеды» его… Там — заработок, и только. Замочить клиента и забыть. И лучше его не знать, не видеть лица… А видеть всё равно приходится. И потому они спиваются. А эти не берут в рот ни капли. Вот откуда у Лехи стремление к благотворительности. Здесь всё начинается с желания убить. Просто убить. Из куража, из любопытства. Для самоутверждения… Всё равно кого. Значит, есть всё-таки между нами разница? И проявилась она лишь здесь, на этом чердаке.
Новое поколение народилось, ничего не скажешь…
— Дай-ка гляну, — сказал Каморин, наклоняясь к Мирону. — Так, перекрестье прицела вот сюда, между глаз… Большинство людей знают о том, что это такое, только по фильмам. Знают, как красиво пуля входит, и как герой потом красиво падает, глядя на зрителей широко открытыми глазами. И мало кто видел, что происходит с черепом в том месте, где пуля выходит. А выходит она оч-чень некрасиво… Выходное отверстие всегда в десять, в двадцать раз больше входного. Входное аккуратненькое, ровненькое, почти без крови. А выходное — страшное, рваное, кровавое… От выстрела человеческая черепушка разваливается, раскрывается, как цветок, и вместе с вышибленной напрочь задней крышкой черепа летят во все стороны ошметки величайшего божьего достижения — драгоценного человеческого мозга… Давай, Мирон!
Выстрел отозвался звоном в ушах. Даже глушитель не поставили, подумал Седов. Хотя кто там услышит…
Все отошли от окна, чтобы снизу никто не заметил их в окне чердака. Потом Каморин выглянул, посмотрел на часы.
Что-то не видно «скорой»… Он подгадал так, что эту акцию проводят именно сегодня, когда дежурит Николай Абросимов, муж Нины. Он видит краем глаза, как удивленно посматривают на него братки. Пора сматываться. Раньше так и делали. А сейчас Каморин почему-то медлит. И на лице недовольство.
Вот он отвернул наконец лицо от прицела.
— Плохой выстрел, — сказал он. — Только зря заставили его мучиться… Что подумает о вашей квалификации заказчик?
И только сейчас послышался вой сирен… Милиция или все-таки «скорая»? Запаздывают и те, и другие.
Каморин снова осторожно выглянул в окно. Все-таки «скорая»… Он взглянул на неудачливого снайпера.
— Придется повторить. Только цель я назначу тебе сам…
В это время подала сигнал его рация.
— Паша, ты сейчас где? — спросил дежурный.
— Да здесь, на Ленина, веду деловые переговоры… — Он переглянулся с Седовым. — А что случилось?
— Деловой, а? Знаем твои переговоры… Там недалеко от тебя, возле дома восемнадцать, опять кого-то подстрелили. Ну делать кому-то нечего… Наряд высылаем… Скоро будут. Не везёт тебе.
— Насмерть?
— Вроде ранили… И был бы человек, а то так, бомж пьяный, милостыню просил. От вокзала прогнали, так он теперь в самом центре оказался… Я бы таких сам стрелял. Шляется всякая нечисть…
— Полегче… — сурово сказал Каморин. — Не забивай эфир всякой ерундой. Ты бы его пристрелил, а мне потом возись, ищи, кто бы это мог сделать… Всё у тебя?
— Фиг бы ты меня нашёл! — хохотнул дежурный.
— Конец связи, — сказал Павел Романович и отключил рацию, подмигнув собравшимся.
Братки смотрели на него с восхищением.
— Так на чем мы остановились? — спросил Каморин.
— Когти надо рвать отсюда, — угрюмо сказал кто-то.
— Успеем, — отмахнулся Каморин. — Пока не дам вам команду, никто отсюда не уйдёт. И только когда разбежитесь, дам другую команду — ментам, чтобы прочесали чердаки и крыши. Так что я говорил?
Он явно демонстрировал свое могущество заказчику.
— Вы сказали, что найдёте для Мирона другую цель! — опередил других Валет, преданно глядя на хозяина. — За плохой выстрел.
— Именно так, — благосклонно улыбнулся ему Каморин. — Дадим другую цель, раз с этой не справился^..
— А бомж? — спросил Мирон, виновато переминаясь с ноги на ногу.
— Никуда уже не денется… К тому же его заслонила толпа зевак. Зацепишь кого-нибудь… Вон тот, в белом халате, чем не цель? Видишь? Склонился над ним и подставил тебе спину… Уж если и тут промахнешься…
Глаза Каморина возбужденно горели. Братки тревожно переглянулись.
— Это же врач, — сказал тот же Валет растерянно. — Вы же сами говорили в прошлый раз… Когда я Болеславского пришил…
— Много ненужной болтовни, — поморщился Павел Романович. — Я что сказал? Ну!
И протянул винтовку Мирону. Тот пожал плечами.
— Я лучше пойду, — сказал Седов. — Как хотите, это зрелище не для меня.
— Отсюда уйдём только все вместе! — жестко сказал Каморин. — Вы же не хотите, чтобы вас, как человека, которого в городе никто не знает, в чём-то заподозрили? Не хотите, правильно. А я этого не допущу… Тебе же советую, — сказал он Мирону, — не теряй время, пока он его осматривает.
— Это какая-то дикость! — взорвался Седов. — Убить врача, когда он осматривает раненого! Как хотите, Павел Романович, но это уже…
— Хочу! — прервал его Каморин. — Очень хочу прервать с вами все отношения! Но это все потом! А сейчас стойте и молчите!.. Ну?
Он не мог допустить неповиновения. Тут только раз поддайся общественному мнению…
— Может, кого другого? — несмело спросил Мирон. — Вон там менты подъезжают… Слышите.
— Поэтому не теряй время, — сквозь зубы произнес Каморин.
Снова ударил выстрел. Мирон отшатнулся от окна и отдал винтовку Каморину. Махнул рукой. Отошел в сторону. Дрожащими пальцами достал сигарету…
