– Гипнотическое вмешательство Торндайка, – вскинула голову Мариан, – было ничтожным. Он только зародил идею, чтобы остаться впоследствии неопознанным, – объяснила она. – Нет, Стив, ты настроился на розыск по собственному почину. Все, что сделал Торндайк, это слегка намекнул о нас и подтолкнул в нашу сторону. Ты же сделал остальное.
– Ладно, ты телепат. Может, ты тоже можешь совершать постгипнотическое воздействие, чтобы я вскоре забыл внушенную мне идею.
– Я не хочу, – сказала она с внезапным пылом. Я взглянул на нее. Не будучи телепатом, я не мог прочесть ее внезапную возникшую мысль, но было ясно, что она говорит правду. Наконец я сказал:
– Мариан, если ты знаешь, что меня не переубедить логикой и аргументами, чего ты добиваешься?
Минуту она молчала, потом подняла ко мне глаза, которые засияли голубым цветом:
– То же, мистер Корнелл, что и мистер Фелпс, надеявшийся использовать тебя против нас, – сказала она. – Твое будущее и твоя судьба связаны с нами, кем бы мы ни были, – друзьями или врагами.
– Прямо, мыльная опера, Мариан, – огрызнулся я. – А Катарина найдет утешение в объятиях Филиппа? А Стив Корнелл подхватит Мекстромову чуму? А подлый дипломант Фелпс…
– Перестань! – взмолилась она.
– Ладно. Я перестану, если ты скажешь, что вы намереваетесь делать со мной теперь, и зачем ты снова за меня уцепилась?
Она улыбнулась:
– Стив, я останусь с тобой. Частично затем, чтобы служить телепатическим придатком твоей команды. Если ты собираешься докопаться до сути. А частично затем, чтобы быть уверенной, что ты не влипнешь в какую-нибудь неприятность.
Я скривился. Мое седалище уже успело задубеть, пока я избавлялся от привычки пользоваться маминой защитой от стрел и ремней жестоких сокурсников и сокурсниц. С восьми лет я уже не прятался за женские юбки. Мысль о бегстве под защитой женщины вызывала такое же негодование, как у кота, которого гладят против шерсти, хотя я и знал, что Мариан здорово превосходит меня физически. Но оказаться под опекой подруги в сто десять фунтов…
– Восемнадцать фунтов…
– было бы мне не по душе.
– Ты не веришь мне, Стив?
– Верю, но лучше тебе остаться. Я сосунок перед такой женщиной, как ты. Они мне кое-что сообщили, а я оказался довольно мягкотелым, чтобы показать им, что я не верю.
Внезапно она схватила мою руку, но вовремя отпустила, иначе бы оставила без локтя.
– Стив, – сказала она серьезно, – поверь мне и возьми меня с собой. И, позволь, я буду твоей…
– Лучшей подругой, – закончил я с раздражением.
– Пожалуйста, не надо, – сказала она, понурившись. – Неужели ты никому не доверяешь?
Я холодно посмотрел ей в лицо.
– Слишком тяжело в этом мире не телепату найти кого-нибудь, кому можно довериться. Да и с телепатом-то не так просто, потому что вряд ли телепат поймет, чем вызвано это недоверие. Так что…
– Ты не хочешь взглянуть фактам в лицо…
– Так же, как и ты, Мариан. Ты собираешься пойти со мной под предлогом, что желаешь мне помочь. Допустим. Весьма признателен. Но ты отлично знаешь, что я буду биться и биться, пока что-нибудь не даст трещину. Теперь скажи мне честно, пойдешь ли ты со мной до конца, поможешь ли прорваться и раскрыть тайну, или укажешь мне каналы, которые не дадут результатов и не причинят тебе вреда?
Мариан Харрисон на миг потупилась.
– Мне не нужна телепатия, чтобы понять, что я почувствовал ее больное место.
Тут она подняла глаза и сказала:
– Больше всего на свете я хочу уберечь тебя от неприятностей. Ведь ты теперь понял, что много вреда в нашей маленькой междоусобной войне ты никому не причинишь.
– Но если я не могу причинить вред, то и пользы от меня тоже не ждите.
Она кивнула.
«Но ведь я кое-что значу».
Она снова кивнула. Тут пришлось сдаться. Все пошло бы опять по кругу, как последние полгода повторялось неоднократно.
«Чарчес ле англ», – подумал я на дрянном французском. Должно быть, я чем-то важен для обеих сторон, если они решили освободить меня, а не пустить в расход со всеми моими неприятностями. Правда, на мой взгляд, для них я также бесполезен, как защитное покрытие для нержавеющей стали. Я был иммунным к Мекстромовой болезни, и мой иммунитет был таков, что об него разбились все усилия изучавших болезнь ученых. Единственной зацепкой было странное исчезновение каждого, с кем я имел дело.
– Не стоит об этом думать, Стив, – тихо сказала Мариан, нежно коснувшись меня рукой. – Напрасно ты занимаешься самобичеванием. Неужели ты веришь, что стал носителем какой-то ужасной заразы?
– Пока я не узнаю правды, – ответил я, – вряд ли смогу что-то прощупать. Я не телепат. Может, если бы я был им, я бы не оказался в таком затруднительном положении.
И вновь ее молчание доказывало мне, что я коснулся больного места.
